Девчушка была – само очарование. Но не розово-кружевное, как это иногда бывает у девочек. Длинные темные кудряшки, собранные в хвостик, озорные светло-синие глаза, шортики где-то уже порвались, коленки расцарапаны. Нет, с первого взгляда, особенно если надеть новые штанишки, закрывающие колени – ангелочек, да и только. Но уже через какое-то время становится ясно: у ангелочка в попе шило.

Котенок ускользнул, и шило дало о себе знать.

– Мама! – запрыгала она вокруг кресла. – Ма-ам! Я хочу стопицот косичек! Как у вампифа, – некоторые звуки малышка не выговаривала.

Салима покачала головой. Кажется, показывать дочке изображение Ртхинна Фййка было стратегической ошибкой.

– Малика, не вампир, а шитанн. И нет такого слова «стопицот».

– Ну вот, опять! – дитя трагически воздело ручки к небу. – Зопа есть, а слова нет.

Фархад прыснул.

– Та-ак, сынок. Признайся: это ты ее научил?

– Мама, ну что ты! – еще один ангел с крылышками, воплощение невинности. – Как я могу научить тому, чего сам не умею? Это наследственное.

Салима шумно вздохнула. Посмотрела на девочку с нежным укором, губы тронула слабая улыбка. Опять его вспомнила. Фархад заранее знал, что Малике простится все, потому что она на него похожа.

– Милая, хорошие девочки таких слов не используют, – мать ласково погрозила ей пальцем и поднялась из кресла, расправив складки на брюках. – Пойду приоденусь к встрече.

Малика закрутила головой. Котенок сбежал, мама ушла.

– Фафхад, я хочу с кнопочками поигвать!

– С ними неинтересно играть, – он решительно пресек поползновения. – Давай сделаю тебе стопицот косичек.

– Ховошие дети не говофят слова «стопицот», – передразнила она материнскую интонацию, подставив брату голову. – Фафхад, а тебя никогда не бесило, что мама коволева?

– Координатор, – машинально поправил он.

– Мне стопицот лет к логопеду ходить, чтоб такое сказать, – огрызнулась она.

Он хмыкнул.

– Знаешь, из-за того, что мама координатор, я страдаю, сколько себя помню. Тебе хоть с папой повезло!