– Я более не считаю себя вправе занимать пост координатора, – слова прозвучали глухо, но голос не дрожал. – С сегодняшнего дня я покидаю это кресло и назначаю своим заместителем на переходный период главу Евросоюза леди Оливию Гринхилл, – как же не хватает сейчас Каманина! Судьба словно посмеялась, отправив его к Хайнриху именно в тот момент… Она справилась с собой, вода не понадобилась. – Я прошу всех поддержать ее на референдуме по избранию нового координатора. Полагаю, двух месяцев для его организации и приглашения независимых свидетелей вполне достаточно.

Она закрыла ноутбук – голограмма тотчас погасла, – отключила его, коротко поклонилась и вышла. Стояла мертвая тишина.

Первым откашлялся Георг IX.

– Черт возьми, мы выиграли войну! Почему же такое чувство, будто мы проиграли?

Салима как в воду канула. Телефон выключен, в интернете ее нет, секретарша молчит, словно рыба. Но Оливия, конечно, дозвонилась – по тому номеру, который не знал никто, кроме родных и самых близких друзей.

– Оливия, я в больнице, – отозвалась она. – Да, на сохранении. А что могут говорить врачи, как ты думаешь? Соблюдайте режим, и все будет хорошо. А не будете соблюдать – станет плохо. Так что я, Оливия, намерена его соблюдать. Никаких волнений, никакого интернета, никаких журналистов, Аллах упаси. Живите так, будто меня нет. Нет, и не проси, о делах я говорить не буду, и вовсе незачем со мной советоваться. Перестань, Оливия, ты давно большая девочка, мы уже не в школе. У Земли сейчас такой потенциал и такой авторитет, что их и американский президент за годы не развалит, а ты уж точно справишься. Делай, что должно, вот и все.

Самолет направлялся в Кордову. Оливия облокотилась на спинку кресла, невидяще глядя в иллюминатор, кофе на столике остыл. Делай, что должно. Но что должно делать? Боюсь, у нас разные понятия о должном, Салима. И о том, что лучше для Земли.

Фернандо Лопес сильно постарел. Двенадцать лет минуло с тех пор, как он ушел из власти. Немалая пенсия, вилла среди виноградников, галдящие под окном внуки.

Он с легким любопытством глядел на вошедшую женщину. Строгая блондинка, официальный пучок волос на затылке, темный деловой костюм скрадывает тугие формы, начавшие с возрастом обрастать излишествами. Цепкость взгляда он не утратил: глава Евросоюза была явно взволнована, если не сказать – обеспокоена.

– Надо полагать, милая леди, вы хотите, чтобы я дал вам советы и оказал поддержку в предвыборной кампании?

Пусть он двенадцать лет как ничего не решает, к его мнению прислушаются.

– Нет, сеньор Лопес.