Не надо. Я ведь… я ведь тоже не знала о ней. И, если бы знала, разве стала бы отрицать? Это ведь глупо, отрицать собственную силу.

— Пусти, — попросила я некроманта.

— Обычно запечатывают совсем маленьких детей, которые не способны справиться сами. И то стараются ненадолго…

А нас вот на годы разлучили.

Но он руку все-таки убрал. А я… водоворот тьмы поднимался выше и выше. И это выглядело жутко, но страх мой куда-то сгинул, будто и не было его. И вправду, нас ведь еще когда учили, что сила — часть мага. Так чего её бояться? Это то же самое, что бояться себя.

Именно.

— Ты — это я, — сказала я тьме и протянула руки. — Ты… меня слышишь?

Слышишь, слышишь… эхо пошло дрожью по воде, и вихрь замер. Не бывает такого. Я знаю, что не бывает. Движение — залог существования вихрей. А еще потоки воздуха. Но он взял и… и наклонился. На раскрытые ладони упали капли, черные-черные.

Густые.

Горячие.

Я вздрогнула, вдруг да… но нет, капли прошли сквозь кожу, чтобы разлиться внутри теплом. Как будто… как будто я с мороза пришла, и теперь вот домой.

Точно.

Я закрыла глаза и покачнулась, раскинула руки, позволив себе упасть туда, вниз. И откуда-то издалека донесся крик некроманта. А потом этот глупец за мной прыгнул.

Как он до лет-то своих дожил?

Тьма рассмеялась.

И подхватила обоих. Верно. Разве можно не верить себе? Никак нельзя. И ему тоже. И теперь уже я сама велела поднять нас. И крутанулась, засмеялась, подхватив потоки ожившей тьмы. Так! А теперь еще быстрее, и еще… и…

Наверное, так и сходят с ума.

Пускай.

Глава 49 Где добро оказывается в несколько затруднительном положении

Глава 49 Где добро оказывается в несколько затруднительном положении