— Еще чего. Пол холодный, а ты без тапочек. И вообще… — он подумал, что и сам-то без тапочек, да и вовсе в полосатой больничной пижамке, явно ношеной, да еще и маловатой чутка. Но лучше так, чем собственная, измаранная в грязи одежда.

Одежду забрали военные.

И все-то, что было при Олеге. Держались они вежливо, и Олег решил, что с него не убудет. Оно ведь с государством дружить полезнее.

Пашку бы отыскать, распорядиться, чтоб привез. И одежды, и… в принципе. Хотя, глядишь, завтра и выпустят.

Или послезавтра.

Главное, что в принципе выпустят.

— Выйдешь за меня замуж? — тихо спросил Олег.

— А… ты…

— Ингу ты слышала. Вот ведь… все беды от таких баб. А с виду тихая, мирная… — он покачал головой, а Ксения рассмеялась. — Выходи… хорошо жить станем. Хочешь тут, хочешь поедем куда?

— Куда?

— А куда скажешь.

— Я… не смогу, — она уткнулась в плечо Олега. — Мне надо… кое-что сделать.

— Что?

— Отпустить маму.

— В смысле?

— Водяницы не совсем люди, точнее, совсем не люди. Они живут долго, очень долго, а потом уходят. Иногда насовсем, а иногда… тот камень, который Инга принесла, он из воды. И если положить в родник, то родник оживет, а потом, когда-нибудь, в нем появится водяница.

— Тогда родник надо выбрать хороший.

— Но пока она маленькая, ей нужна сила. И тот, кто будет родник хранить. Отец один не справится. Он воду не слышит.

— Ну… — Красноцветов подумал. — Тогда надо тут дом ставить. Не проблема.

— А…