Почему-то прозвучало это совсем даже не обидно.

— И вряд ли найдется в мире мужчина, который рискнет взять в жены Неистовую…

— А вы… вот так и готовы?

— Я получил свой дом. Не один. Отец… решил, что я готов принять свою долю наследства. Я не знал, что имею право. У людей порой до крайности запутанные законы, особенно что касается наследства. Но теперь у меня есть, куда привести женщину. Если, конечно, она захочет.

Оленька не знала.

Она… она даже толком не поняла, что именно ей предлагают.

— Ваш отец не обрадуется, если вы… возьмете в жены… — она запнулась. А вдруг он подумает, что Оленька уже согласна? А она не согласна!

Она не настолько отчаялась, чтобы вот так выходить замуж за первого встречного.

Даже если этот встречный… он не похож на других мужчин, что появлялись в Оленькиной жизни. Совершенно не похож. Он… спокойный.

И серьезный.

И кажется, точно знает, что делать. Дедушка таким был. Нет, не внешне, но по характеру. Рядом с дедушкой Оленька тоже чувствовала себя защищенной.

И… нужной.

— Мой отец предоставил мне свободу.

Ага, Оленькина матушка тоже. Оленька покосилась на телефон. Идти-то по здравому размышлению некуда.

— Но он не обрадуется.

— Возможно. Однако он дал мне право выбора. Я выбрал. Что до остального, то имя Бестужевых все-таки многое значит в мире людей.

Надо же… Оленька и глаза прикрыла.

Бестужевы.

И тут Бестужевы… а главное, смешно получится. Матушка так хотела выдать её за Бестужева.

Ерунда какая-то.