Количество зарегистрированных команд росло так быстро, что достигло потолка до истечения отсчета таймера. Тридцать девять тысяч команд? Сколько же продлится турнир? Только сейчас я осознал, что так и не понял принципа его проведения. На вылет? Скорее всего, иначе он затянется надолго. Если так, то это пятнадцать, максимум шестнадцать боев. В сравнении со вчерашним марафоном — ерунда.
Тем временем Беверли взяла нас с Крисси за руки, склонила голову и прошептала:
— Вселенная, дай нам сил победить…
Мы с Кристиной переглянулись, потому что вчера таких ритуалов не было, но промолчали.
Когда таймер начал отсчитывать последние секунды, я ощутил мандраж и напомнил себе, что прошел через сотни боев, где смерть была настоящей, окончательной, пропахшей кровью, горелой плотью и содержимым вывалившихся разорванных кишок. И все равно в эти последние секунды перед турниром я чувствовал волнение, сравнимое с тем, из прошлого. Знал, что стоит начаться бою, оно уйдет, но все равно попытался успокоить разогнавшееся сердце: активировал живую броню и закрыл глаза, чтобы отрешиться от гомона толпы и сосредоточиться.
Мне удалось сделать лишь один глубокий вдох, а потом, грубо возвращая меня в реальность, Беверли воскликнула:
— Чуть не забыла! В турнирах поле боя больше. Распорядитель иногда подкидывает всякие неожиданные элементы вроде монстров и ящиков с неизвестным содержимым. Увидите такой, — договаривала она уже на поле боя, под черным небом, на хрустящем снегу, — не ломитесь к нему сразу! Могут быть неприятные сюрпризы!