За несколько секунд он оказался в центре площади и замер, окутанный собственной магией. Его доспех исчез, и боль от его присутствия усилилась еще и энергией, которую он вихрем создавал вокруг себя. Когда она набрала силу, то выстрелила в чернеющие недра небес Чертога Ночи. Ее свет разлился по небосводу, а его фигура перестала светиться.

Вдруг боль удвоилась. Теперь два белокожих мага стояли друг напротив друга. Вайтари оказался ниже, меньше, и движения его были естественнее. Когда Руак’Маар снял капюшон и повязку с лица, стало понятно, что черты Вайтари гораздо мягче, а серебристые волосы росли не так, как у отца, и ложились вниз, доставая до середины спины. Одежды на нем не было, кроме широких черных штанов наподобие юбки.

Яра исчезла. Вспышка света сверкнула на краю обрушенного моста.

Макс рванул обратно к проулку. Рейн успел выскочить следом прежде, чем белый щит скрыл хранителей. Теперь он защищал их от полыхающей магии двух энтеров, заполнившей все пространство над площадью. Каждый шаг вдоль ее края давался через боль. Дышать казалось труднее, будто воздух стал разреженный. Рейн влетел за братом в подъезд дома. Лестница осталась цела, и наверху они нашли Яру. Окруженная чернотой, она стояла на краю обрушенного моста, наблюдая за схваткой, разворачивающейся на площади.

– Не делай этого, – на ходу заговорил с ней Макс. – Руак’Маар не один год сдерживал энергию в Чертоге. Он сможет делать это и дальше.

– У него недостаточно времени и сил. Он умирает, – обернувшись, ответила она, ее рассыпанные ветром волосы скрывали лицо, а глаза светились.

В воздухе поднялся скрежет.

– Пока он умирает, мы успеем прожить целую жизнь, – не отступал Макс, подойдя ближе и сжав ее плечи руками. Он наклонился, опускаясь на колено, чтобы увидеть ее лицо, которое она нарочно прятала. – Не поступай так, умоляю. Я люблю тебя. Так просто, понятно, без сомнений, как вижу горизонт в ясный день. Так сильно, что не могу потерять тебя, – голос его подводил, не справляясь с нахлынувшей искренностью. – И дело не только в моих чувствах. Дело в тебе. Ты не должна жертвовать собой. Посмотри на то, что происходит внизу. Я не верю, что у этих чудовищ нет другого способа все исправить.

– Я делаю это не ради них, – ответила она, и ее голос дрогнул, когда за скрежетом ветер принес шипящий поток.

– Тогда не делай этого ради себя, если я и мои слова для тебя ничего не значат!

Яра смотрела на него, а по ее щекам текли светящиеся слезы.

– Дэн, скажи ты ей, если она меня не хочет слушать! – продолжал Макс, а силы вернулись в его голос. – Или так и будешь молчать, как кретин?