— О, так ты действительно из Индии! — заулыбался я. — Итак, Лакшай! Как ты сделал оборотней?

— Не понимаю, господин… — опустил взгляд Лакшай.

— Ещё один неправильный ответ! — разочарованно воскликнул я. — Ты перестаёшь мне нравиться!

Из-за шума проснулись опера и другие живые обитатели лагеря. Точилин, вооружённый пистолетом-пулемётом, вышел из палатки и посмотрел на меня вопросительным взглядом.

— Допрос веду, идите спать, — махнул я рукой. — Не обращайте внимания.

Бывший майор кивнул, после чего указал остальным на палатку, где они все и исчезли.

— Так, давайте оттащим этого идиота чуть дальше, чтобы не травмировать психику наших живых друзей, — указал я на другой конец лагеря.

Немёртвые солдаты выстроились на эрзац-плаце, расположенном посреди лагеря, но теперь прошли вслед за мной и индусом, которого тащил за ворот Игорь Николаев.

— Как ты сделал оборотней? — повторил я вопрос.

— Я не понимаю, господин… — получил я тот же ответ.

— Так, парни… — резко развернулся я к солдатам. — Кто из вас… ну, это самое, а?

Непонимание.

— Имею в виду, кто из вас больше по мужикам, чем по бабам? — уточнил я формулировку. — Ну, типа, бабы не нравятся, зато нравятся мужики. В плане присунуть член, а не просто в общении.

Молчание. Теперь-то все поняли, но никто не хочет говорить.

— Здесь все свои! Никто не осудит, мы ведь солидарная община! — заверил я их. — Смелее! Камингаут в кругу друзей — он ведь психологически легче!

Не верю, что среди выборки из трёхсот пятидесяти мужиков не оказалось ни одного гомосека. Так не бывает!

Я обвёл всех своих подопечных подозрительным взглядом. И вычленил одного, который смотрел с сомнением.

— Ага! — ткнул я в него пальцем. — Иди сюда, голубчик!

Посмотрел стату — Рики Мартин. Ироничненько, м-мать его! Я прямо чувствовал что-то, когда давал ему такое имя — смазливеньким больно на личико мне показался…

— Так, вижу, что у тебя в сосудах нигредо… — неодобрительно произнёс я. — Ладно, это не проблема. Сухой, тащи всё, что сумел добыть из оборотней! И аспиратор сюда!