Однако Мэддисон, похоже, снова не поверил ему, потому что достал карманные часы и раздраженно вздохнул.

– К сожалению, у меня больше нет времени, чтобы возиться с вами, иначе я опоздаю на семейный ужин. Вам придется провести у нас ночь, а завтра утром мы продолжим разговор. С Новым годом вас, мистер Леннокс, – он буквально выплюнул слова, принял такую спокойную позу, как будто только что не лелеял намерения избить Джейми до потери сознания, и шагнул в сторону двери, так что Джейми больше не мог его видеть. –  Заприте его в камере, господа. Может, он все же пересмотрит свои взгляды. И посмотрите наконец, что там наверху гремит, – отдал он приказ двум помощникам, и дверь закрылась на замок.

Джейми едва успел переварить новую информацию и сделать соответствующие выводы, когда мужчины уже снова оказались рядом с ним, рывком подняли его со стула и поставили на ноги, которые ему уже не повиновались. Джейми пошатнулся и упал на пол. А поскольку руки у него так и были связаны за спиной, сгруппироваться и хоть как-то предотвратить если не падение, то хотя бы удар он не мог и больно стукнулся головой о ножку стола, так что на мгновение даже в глазах потемнело.

А большие руки между тем схватили его за плечи и поволокли по полу к мрачной маленькой камере.

Он почувствовал вкус крови на языке, и его затошнило.

– Да, руки ему развяжите. Иначе завтра они его слушаться не будут, – голос Мэддисона доносился до Джейми будто сквозь вату, и в следующий миг он почувствовал, что веревка уже не врезается в его запястья, и выдохнул с облегчением. Плечи болели.

Дверь за ним захлопнулась, в замке повернулся ключ, и Джейми остался один в темной холодной комнатке.

И тут он разрыдался. Он был совсем один, все тело болело, к тому же, от него требовали невозможного. Слишком долго он сдерживал слезы, и теперь они хлынули из его глаз сами собой. Джейми свернулся в комочек на пыльном полу, не в силах успокоиться.

Он мог бы винить и упрекать всех и каждого, в том числе и себя самого, в сложившейся ситуации, но на это просто не было сил.

Поэтому он просто лежал и плакал, пока не привык к окружающей тьме. А потом он снова услышал тихий щелчок машины.

Джейми перевернулся на спину, вытер с лица пыль, хотя руки по-прежнему ныли, и прислушался.

В камере, как и в лаборатории по соседству, была узкая зарешеченная щель почти под самым потолком.

Конечно, она была очень маленькой, чтобы попытаться выбраться через нее, и располагалась чересчур высоко. Но сквозь грязное стекло проникал слабый свет далекого уличного фонаря, и Джейми мог различить очертания маленькой комнатки, в которой он оказался.