– Хотя было бы неплохо, если бы она подождала. – Я резко выдохнула. – Я справлюсь, что бы ни случилось.

Кастил прижался лбом к моему лбу.

– Но ты понятия не имеешь, на что похожа эта боль. А я – знаю, – прошептал он. – Знаю, каково это: убивать того, кого когда-то любил и уважал. Эта боль всегда здесь.

Понимая, что он говорит о Ши, я устояла перед порывом забрать его боль.

– Но она ведь уменьшилась?

– Да. С каждым годом слабела понемногу, и стала уменьшаться быстрее, когда я встретил тебя, – признался он. – И это не ложь.

Я вцепилась в его рубашку.

– И моя будет уменьшаться, потому что у меня есть ты.

Он сглотнул, а потом притянул меня к груди и обнял.

– Знаю, это эгоистично с моей стороны, но не хочу, чтобы ты носила такую боль.

– То, что ты этого не хочешь, – одна из причин, почему я тебя люблю.

Я приблизила губы к его губам, потому что слов было недостаточно.

Поцелуй благодарности быстро превратился в нечто более требовательное. Стремительно вышел из-под контроля, хотя, наверное, это особенность всех поцелуев. Они созданы не для того, чтобы их контролировать.

Я не заметила, как ему удалось так быстро меня раздеть, но была совершенно голой к тому времени, когда стянула с него через голову рубашку. Он зажал меня между стеной и своей грудью. Меня с головой захлестнули ощущения, исходящие от его теплой кожи.

Клыки царапнули мое горло, а руки скользнули вниз, и одна остановилась на моей груди, а другая задержалась между грудями в том месте, куда попал болт. Не осталось никаких следов, но я знала – он никогда не забудет, где именно была рана. Рука продолжила путь по мягкости моего живота и шрамам, скользнула между бедер. Он растопырил пальцы и подушечками задел самый мой центр, отчего я вздрогнула всем телом.

– Ты знаешь, что я изголодался? – Он пленил мои губы в быстром, обжигающем поцелуе, пока другая рука дразнила ноющий сосок. – Поппи?

Его волосы щекотали мою щеку. Я сглотнула.

– Что?

– Ты вообще меня слушаешь? – Он куснул мое горло, и я затрепетала. – Или ты неспособна слушать?

– Вполне.