Внутри зонда было совершенно пусто. На до блеска отполированных стенах не было ни пылинки. Я отпустил педаль, и крышка улеглась на прежнее место.

— Внутри было только вот это. — Паразитински достал из-за спины небольшой ящичек и протянул мне.

Ящичек оказался грубо сколоченным из толстой фанеры контейнером в форме параллелепипеда. На одной из его стенок обнаружилась надпись, сделанная старательно выведенными синими чернилами буквами лукоморского шрифта:

«Завет старца Нинелия „Как стать человеком“. Перед прочтением вскрыть!»

Ниже — размашистая подпись старца, так хорошо знакомая мне по школьным учебникам истории.

— Вскрывал? — Я кивнул подбородком в сторону ящичка.

— Нет. — Паразитински качнул головой. — Он гвоздями забит, а у меня гвоздодера нет. Да и зачем вскрывать? Связи с Землей нет. Содержание завета никто не узнает. Кроме нас с тобой. А мы… А мы с тобой, Левиафан, вряд ли успеем стать человеками…

В его голосе были грусть и тоска.

— Ну, может быть, все не так уж и плохо. — Я присел на корточки рядом с ним. Деревянный ящик поставил между нами. — Нужно только сосредоточиться и хорошенько взвесить наши шансы.

— Лично мои шансы нулевые. — Паразитински махнул рукой в сторону своего скособоченного модуля. — Полная мертвечина…

— А я вот своего «Тугарина» оживил, — похвастал я. — Значит, не все потеряно!

— Взлететь сможешь? — Скотт окинул избушку заинтересованным взглядом.

— Нет. — Я покачал головой. — Топлива нет. Разгонник нужен.

— А все припасы китаеза попортил?

Я молча вздохнул.

— Значит, при ближайшем рассмотрении твои шансы тоже нулевые, — безжалостно констатировал американ.

Я помолчал, соображая.

— Знаешь, иногда два нулевых шанса вместе дают ненулевой результат, — сказал я.

— Это каким же образом? — Он скосил в мою сторону скептический взгляд. — Ноль плюс ноль — будет ноль. Ноль минус ноль — тоже ноль. И ноль умножить на ноль — снова ноль. А делить ноль на ноль и вовсе нельзя!

— Ты, наверное, математик? — предположил я.