Услышав в стороне от себя треск ветвей, Олег обернулся. На тропинку вывалился великан в защитного цвета энцефалитке, потряс седой шевелюрой, выбрасывая из волос застрявшие остатки сухих листьев.

— Вы? — Олег опешил от неожиданности. — Здесь?

— Привет, Олежка! Слушай, ну и студентки пошли. К лагерю подошел, встретил такую всю из себя, в маечке, в шортиках, говорю, я академик Трофимов, мне Береста бы найти. А она, представляешь, даже глазом не моргнула, подумаешь, академик какой-то шляется, махнула рукой в сторону леса, мол, ищи где-то там, и дальше пошла. Никакого уважения.

— А Вадим Петрович вас завтра ждет, — только и нашелся что ответить Олег.

Академик поискал глазами, где можно присесть, подошел к поваленной сосне и грузно умостился на прогнившем стволе.

— Пусть ждет. Заржевский ваш, прости за скудность речи, дурак конченый. — Напускная веселость уже сошла с лица академика, и он со злостью сплюнул. — Я ему еще в семидесятых годах советовал не лезть в эти места. Нельзя тут копать, не то место, чтобы соваться, как говорится, «в калашный ряд».

Олег удивленно посмотрел на академика. Злым Трофимова он еще ни разу не видел. В доме у них академик все больше песни под гитару пел, да скабрезные анекдоты рассказывал.

— Первый раз со странностями здесь столкнулись еще в сороковые. — Трофимов поднял с земли кусок засохшей ветки и в задумчивости острым концом стал выковыривать из земли прошлогоднюю сосновую шишку. — Во время войны тут немцы десант высадили. Чего конкретно искали — не ясно. Но учитывая, что фюрер со своими ребятами оккультизмом всерьез увлекался, то место высадки понять можно. Алатырь тот же, древние сакральные центры финно-угров. Я ведь родом почти из этих мест. Пацаном был, когда немцы через нашу деревню шли. Представь состояние. Хоть и не глубокий, но тыл, а тут утром по улицам немецкий отряд шагает. Все в камуфляже, мы тогда даже и не знали, что такая форма есть, с автоматами. Молча идут, как привидения. А в деревне старики, бабы да дети, мужиков всех на фронт забрали. На краю только милиционер их встретил. Троих положил, да куда ему со своим «наганом» против автоматов и пулеметов. Через два дня в окрестные места нагнали столько наших войск, что впору было фронтовую операцию проводить. Остатки отряда оттеснили к озеру и уничтожили. Но число обнаруженных тел было намного меньше того, что описывали жители, видевшие отряд. Куда делись остальные, не ясно. Сгинули в болотах, наверное. Меня после этого мать в Вологду увезла, да так я там и остался. Представляешь, больше пятидесяти лет в этих местах не был, а как будто вчера отсюда ушел. По лесу иду и каждую тропинку помню. Вот эта, — академик махнул в сторону едва заметной дорожки примятой травы, — в Дерягино ведет, а эта в Курково. Все помню.