В общем, средства изыскали, лабораторию для Жени организовали. И приемник с передатчиком собрали. Естественно, прежде чем приемник в космос отправлять, его требовалось в родных стенах опробовать. На этом бравурные марши и умолкли.

Первооткрыватели эффекта не врали. Иногда удается зарегистрировать самовозбуждение колебаний в монокристалле. Но слово иногда оказалось ключевым. Чаще всего половинка, помещенная в контур приемника, не реагировала никак. Гораздо реже она внезапно разрушалась, стоило включить высокочастотный магниторезонатор передатчика. И всего лишь несколько раз за все время нам удалось принять сигнал. Самое плохое — никакой закономерности выявить мы так и не смогли. Что только не делали! Меняли частоту и амплитуду колебаний, напряженность магнитного поля, подбирали кристаллы с различными характеристиками решетки. Даже резали их по-разному! Безрезультатно.

В космос наш гравитоприемник так и не полетел. И Райтман охладел к своему детищу. А когда вдруг пришло интересное предложение из Штатов, бросил все и уехал, особо не раздумывая. Покинутая создателем и вдохновителем «Лаборатория новых типов связи» начала хиреть, усыхать. На настоящий момент весь штат ее состоял из четырех человек. Завлаб, к.т.н. Скляров Николай Павлович, «Палыч», между своими. Или «Пузанок» — за глаза, разумеется. Человек ординарный, скучный и далеко не гениальный. Мэнээс Антон Нерлин, физик-теоретик, написавший лет пять назад диссертацию, не в пример скляровской, имеющую непосредственное отношение к науке. Но так и не защитившийся, по причине хронического отсутствия денег. Инженер-системотехник Слава Жуда, по совместительству просто инженер и просто техник широкого профиля, вплоть до «сан-» ведающий всем железом, числящимся на балансе лаборатории. И я, Сергей Ружицкий, инженер-программист, по совместительству — инженер по матобеспечению, по совместительству — лаборант…

…Я посмотрел на бесцельно теребящего компьютерную мышь Антона.

— И что нам теперь делать?

— Палыч сказал: «Не волнуйтесь, никого не уволят. Всех пристроят». Он, мол, договорился с начальством.

— «Пристроят», — саркастически хмыкнул я. И, помолчав, снова спросил: — А пока чем заниматься? До первого числа? Что с программой экспериментов делать?

Нерлин дернул плечом.

— По-моему, ему уже безразлично.

— А тебе? Тоже не веришь, что нам удастся получить стабильный сигнал?

— Если даже и удастся, что с того? Кто сказал, что это именно гравитационное взаимодействие? А если и так? Скорость гравитационного излучения равна скорости радиоволн, поэтому смысла в нашем передатчике нет никакого.