Между тем оказалось, что великий успех Йевуты разозлил целителей, и они затеяли заговор с целью ее устранения. Ибо коль скоро она творила чудеса, ни один больной не приходил на прием к целителям, и не прислушивался к их советам, и их мучило ужасное чувство никчемности. Они не могли убить Йевуту, потому что всемогущий камень, синий кориндон гор Крейш, защищал ее от проклятия смерти, но зато приготовили порошок, который усыпил бы ее навсегда. Один из них переоделся, смешался с больными, вошел в дом Йевуты и подсыпал ей порошок в питье. Йевута выпила отраву и погрузилась в глубокий сон, из которого ее вывести никому не удалось. Ее сын Илмеш плакал дни напролет, пока в конце концов горе не унесло его в вышние миры, и его похоронили подле матери. Никто не осмеливался прикоснуться к камню, который оставался в доме Йевуты, пока не явился пророк, человек с планеты Осгор, который прослышал об этой истории, не поднял его и не вернул ему исцеляющую силу. Его звали Антус Сиж Пайлар, но более известен он был как Крейц.
Что до Йевуты — она ждет, и проснется, когда люди найдут тайный путь, ведущий в страну богинь и богов.
Что до Йевуты — она ждет, и проснется, когда люди найдут тайный путь, ведущий в страну богинь и богов.
Примечание переводчика легенды: Крейц, должно быть, передал джулианский кориндон своему первому преемнику, Алькинзиру Сиракузянину, в знак правопреемственности того. На Сиракузе пришли к выводу (боюсь, опрометчивому), что крейцианская правопреемственность неотделима от правопреемственности самой Сиракузы. Поэтому сиракузяне перенесли резиденцию зарождающейся церкви в Венисию и установили своего рода де-факто монополию на линию муффиев — монополию, которая, напомню, не прерывалась до 17-го года империи Ангов, когда муффия Барофиля Двадцать четвертого сменил кардинал Фрасист Богх, Маркитоль. Загадочные обстоятельства избрания Фрасиста Богх, впрочем, служат предметом многочисленных споров. Что касается целительной силы муффиального перстня, то она ни разу не демонстрировалась (но и не оспаривалась официально…).
Примечание переводчика легенды: Крейц, должно быть, передал джулианский кориндон своему первому преемнику, Алькинзиру Сиракузянину, в знак правопреемственности того. На Сиракузе пришли к выводу (боюсь, опрометчивому), что крейцианская правопреемственность неотделима от правопреемственности самой Сиракузы. Поэтому сиракузяне перенесли резиденцию зарождающейся церкви в Венисию и установили своего рода де-факто монополию на линию муффиев — монополию, которая, напомню, не прерывалась до 17-го года империи Ангов, когда муффия Барофиля Двадцать четвертого сменил кардинал Фрасист Богх, Маркитоль. Загадочные обстоятельства избрания Фрасиста Богх, впрочем, служат предметом многочисленных споров. Что касается целительной силы муффиального перстня, то она ни разу не демонстрировалась (но и не оспаривалась официально…).