Нити жизни Фрасиста Богха вновь были связаны, и от чувства цельности, полноты его захлестнуло глубокое волнение.

— Куда подевался ваш ментальный контроль, Ваше Святейшество? — подколол брат Мурк Эль-Салин. — Вы чуть не зарыдали, как вульгарнейший из вульгарнейших!

— Вы по праву заслужили свое прозвище Маркитоля! — подхватил брат Палион Судри.

— Это свидетельство вашего преступления мы передали в опытные руки профессионалов Официального головидения, — добавил брат Астафан. — В эту минуту оно идет на всех сфероэкранах империи Ангов. Вы — очевидный виновник бедствий, постигших Церковь.

Слова викариев скользили поверх Фрасиста Богха, не задевая его. Скопцы считали, что сокрушают его своей кодозаписью, а им удалось только укрепить его решимость. Голографическая картина убийства Барофиля Двадцать Четвертого дала совершенно иной результат, чем они ожидали: убийца не только не чувствовал угрызений, но и обрел облегчение, освобождение от бремени своей вины, от ответственности за отравление газом анжорского Северного Террариума, за уничтожение Жер-Залема и бесчисленных еретиков, приговоренных к мучениям на огненных крестах. Казалось, он ощутил знакомое раздражающее покалывание электромагнитной пластины вблизи солнечного сплетения.

— Каких еще бедствий? — потребовал он.

— Пока вы, как кошкокрысы, бродили по подземельям дворца, тут произошли события величайшей важности — ответил брат Астафан.

— Исчезли скаиты Гипонероса! — вмешался брат Палион Судри.

— Все скаиты Гипонероса! — уточнил брат Мурк Эль-Салин. — Сенешаль Гаркот, великие инквизиторы, духовные стиратели, наблюдатели на сторожевых вышках, мыслехранители…

— Это скорее добрые вести! — воскликнул Фрасист Богх.

— Что вы так реагируете, нас не удивляет, ваше Святейшество! — зарычал брат Астафан. — Кто тратит все время на подрыв основ нашей святой Церкви, тот способен лишь порадоваться пропаже скаитов Гипонероса. Но если кто-то, как мы, действовал только во имя Крейца, ему эта остановка в распространении Истинного Слова покажется победой врагов Веры. Победой еретиков и неверующих. Вашей победой, Ваше Святейшество.

— Без скаитов Святой инквизиции, без духовных стирателей мы больше не сможем искоренять семена уклонения и отступничества в разумах, склоняющихся к животному началу! — взревел брат Палион Судри. — Нам более не будут доступны секреты грешников, вновь будут править лицемерие и ложная преданность, словно тиранические властительницы, и мы станем вынуждены судить о нашей пастве по ее внешним признакам благочестия.

— Для пришествия всеобщего царствия Крейца это весьма разрушительный шаг назад, — вздохнул брат Астафан.