Жека тоже накрыло любопытным разладом: его толкало безумное желание броситься к Йелль, обнять ее, оторвать от земли и закружить в воздухе, но туловище словно окаменело, не в силах сделать ни малейшего движения. Так и вышло, что это она подлетела к нему, обняла за талию и мягко положила голову ему на грудь. Они были примерно одного роста, когда ее поразил криогенный луч из оружия Марти, сейчас же он был на две головы ее выше. Она казалась ему такой хрупкой, что он не осмеливался обнять ее, опасаясь раздавить. Он нежно провел тыльной стороной ладони по ее щеке; затем понял, что она плачет, что ее жгучие слезы пробиваются сквозь его мокрую тунику и согревают ледяную влажную кожу.

Они молча стояли обнявшись, пока рядом с Феникс, все еще недомогающей после переноса, не материализовались Афикит и Сан-Франциско.

Афикит потребовалось всего несколько минут, чтобы восстановить координацию разума и тела, подняться, подойти к Йелли и Жеку, обнять их обоих. Она ощутила, что возвращается домой из бесконечного путешествия, просыпается от долгого сна.

— Мы так рады видеть тебя снова, Жек.

— Мы к вам присоединимся позже, — настаивала Йелль.

Когда у нее делался такой упрямый вид, когда нахмуривались брови и вызывающе надувались губы, переубедить ее не могло ничто. Тем более что застенчивый взгляд Жека, взявшего ее за руку, выдавал молчаливую тайную поддержку.

— Дождь ведь идет! — возразила Афикит, понимая, что ее попытка окажется совершенно безрезультатной.

— Моя голова говорит, что принц гиен хочет немного побыть наедине со своей принцессой! — сказал Сан-Франциско. — И мое сердце одобряет…

— Небеса тоже показывают, что рады, — с усталой улыбкой добавила Феникс.

Оба жерзалемянина еще не оправились от церемонии Камня Жизни, а трансферт обессилил их еще сильнее. Они торопились растянуться на кровати и уснуть. От праздника у них сохранились только смутные воспоминания… Ощущения ласки, могучие волны, которые закружили их в бурлящем море наслаждения, обострившаяся чувствительность кожи в тех местах, которыми они прижимались друг к другу, чувственно смыкающиеся рты, сладострастно раскрывающиеся лона, пылкие члены, насыщающие их…

— Если весь свет, и даже небо, против меня, мне остается лишь склониться! — сказала Афикит.

— Мы ненадолго! — крикнул Жек.

Он уже утаскивал Йелль в густые заросли, окаймляющие тропу.

Через полчаса они достигли берега ручья, где купались после первой встречи. Йелль сразу узнала это место, хотя большая часть скал заросла ежевикой, сорняками и кустами. Дождь не перестал, даже наоборот: сейчас он валился толстенными жесткими струями, вспарывающими взбаламученную поверхность потока.