Но я с ходу отмел подозрения.

— У нас разговор сугубо деловой, никаких амуров, ревнивица ты моя. И вообще, всем пора спать. В последнее время такая лавина дел навалилась, что я, если честно, уже и забыл, как нормальная кровать выглядит.

— А мне вообще пришлось довольствоваться пучком гнилой соломы, — пожаловалась Роксана. — Да еще и руки связали, все боялись, что я колдовать начну. Счаз! Для этого раздеться нужно, а они бы подглядывать стали, я знаю!

Я с улыбкой посмотрел на Роксану. Такие мелочи, как необходимость обнажиться перед стаей оборотней, никогда бы не остановили её пылкую натуру. Но на камеру, в которую её заключили, было наложена такая прорва черных заклинаний, замешанных на крови, что никакая Белая магия Роксане помочь не смогла бы. Любая же другая магия, пусть даже не Черная, а хотя бы Серая, могла бы повредить ребенку. Бедная Роксана испытывала жуткие муки, находясь во власти этих страшных заклинаний, но ни одной жалобы я от неё так и не услышал.

«Не дай бог…, — подумал я, — …маменька Роксаны узнает, какой опасности я подверг её доченьку. Чернобог по сравнению с её гневом будет так, тьфу и растереть».

Глава 50

Глава 50

Скорпио остановился у внушительной двери, обитой железом. Загремела связка ключей, висевшая на поясе, маг отцепил от неё самый большой ключ, медный, чуть тронутый зеленью. Как же давно он им не пользовался! Старик дрожащей рукой вставил ключ в скважину, ключ послушно провернулся, и тяжелая дубовая дверь беззвучно отворилась, пропуская хозяина в небольшую темную комнату. Чернокнижник прищелкнул пальцами, свечи, торчащие в настенном подсвечнике, лишенном украшений, вспыхнули, раздвигая мрак. Трепещущие огоньки высветили кресло, повернутое к стене и небольшой столик, на котором стоял глиняный кувшин и хрустальный бокал, на гранях которого заиграли искры.

Чернокнижник расположился в кресле, так, что его взгляд уперся в глухую стену, не глядя, протянул руку к кувшину и темно-красное вино зажурчало, наполняя бокал. Смакуя, пригубил вино и отставил бокал. На скрюченных пальцах сверкнул перстень с огромным драгоценным камнем, маг крутанул камень, и сноп искр полоснул по стене. Стена без остатка впитала искры и словно растворилась, став абсолютно прозрачной. Этот фокус позволил чернокнижник тайно наблюдать за жильцом соседней комнаты, не подозревающим о соглядатае.

Вторую неделю в этой комнате, в обстановке пошлой роскоши, живет молодой парень, купленный на восточном базаре. За новым рабом чернокнижника великолепно ухаживают, его тело умащивают благовониями и драгоценными маслами, еду ему доставляют прямо со стола самого хозяина. По ночам постель молодого раба согревают прекрасные девушки, обучаемые искусству доставлять удовольствие мужчине чуть ли ни с колыбели.