– И это всё?!

– Но ты же сам больше ничего мне не дал! – и Маги снова неловко улыбнулась, – Но… чем больше я хотела узнать, тем больше верила своим догадкам…

– Догадкам… Чушь какая-то! – всё-таки Виктор отказывался верить, – Признавайся! Ты продолжаешь что-то скрывать…

– Нет! Правда! Я честна с тобой! – невольно взмолилась девушка, – Просто… я умею разбираться в людях. Тебе подобных я ещё не встречала.

– Чертовщина какая-то! – и юноша сокрушённо тряхнул головой.

– Жаклин называет это проницательностью, – виновато улыбнулась Маги, – За неё, за эту проницательность, она и… чуть побаивается меня. Она говорит, что это ведьмовское, какой-то дар от моей покойной мамы. А я-то в чём виновата?.. Не волнуйся, я тебя не подведу. Я буду молчать, как могила. Верь мне!

И эта мольба в её глазах проникла в самую душу Виктора. Он поверил в её искренность, принял это и… не устоял, притянул её к себе. И она с радостью спрятала свои слёзы у него на груди. Он обнял её, тихо, нежно коснулся её волос: «Остаётся только молиться, чтобы герцог не был столь же проницателен… Маленькое влюбленное чудо. Зачем же Всевышний ранил твоё сердечко этой горечью безответчины? Ведь я люблю другую. Другую! И как же больно думать, что, быть может, в этот самый момент я теряю её… Ах, Маги, Маги…»

Глава 36. Тучи сгущаются.

Глава 36. Тучи сгущаются.

Всё дружное семейство Бенуа было занято приготовлением обеда, а Марианна, расположившаяся здесь же рядом, на скамье, просто наслаждалась этой картиной, и как-то совершенно незаметно её мысли улетели куда-то в даль прошлого. Ей вдруг представилось, что напротив сидит её мама, прекрасная добрая фея, она нежно треплет угольную шевелюру её братишки, а её папа, точь-в-точь теперешний Анри, тут же, пристроившись на бревне, весело смеётся, он только-только закончил играть на гитаре… Могла ли она это помнить? Ведь в те времена ей было не больше двух лет отроду. Нет, вряд ли… Но почему это не могло быть именно так? Бабушка так много и именно так рассказывала о недолгом счастье семьи Монсаров.

Из этого сладкого забытья Марианну вывело упоминание имени Жана.

– Это точно его рук дело, я сам видел! – горячо стоял на своём Жюльен.

– Что же он такое вытворял с ножами, что так расколол рукоятку?! – всё ещё не понимала Маргарет.

– Нервы успокаивал, – тут же объяснил её сын, – Он говорит, что всегда так делает, когда ему надо прийти в себя. Вы только подумайте, если он на мутную голову такое творит, то можете себе представить, на что он способен, когда…

– Да что творит? Объясни толком! – потребовал отец семейства.