Стефан же плевался чёрной кровью и слышал настойчивый голос в голове. «Открой врата, – повторял он, звуча над самым ухом и в то же время за многие мили отсюда. – Открой врата, Стефан. Впусти тьму в орлиное сердце света».

– Измени сигилы на двери, – прохрипел Стефан, поднимая глаза на Марселин, нерешительно замершую рядом. – Запри меня здесь. Не дай мне навредить тебе.

– Стефан…

– Ну же!

Его душил голод. Дикий и очень древний. Не его.

Как он мог позволить тёмному созданию проклясть себя? Неужели кровь, что попала на него в тот день, несла в себе больше частиц хаоса, чем обычно? Неужели появился достаточно сильный демон, способный провернуть такое?

«Маракс», – с ужасом осознал Стефан, силясь не задохнуться в льющейся из его горла и носа крови.

«Открой врата», – настойчивее повторил голос.

Он разрывался от противоречивых чувств. Он хотел прокусить Марселин горло и выпить всю её кровь. Хотел вытолкнуть её из лаборатории и заставить изменить сигилы. Хотел отрубить себе руки до того, как они перестанут его слушаться. Хотел вырвать себе зубы, перерезать горло, пронзить сердце – сделать что угодно, лишь бы остановить расцветающий в груди хаос. Он шипами оплетал его сердце, сжимал лёгкие и струился по венам вместе с кровью, вместо алой неся чёрную, как тьму. Он лез к нему в голову, чистые образы заменяя осквернёнными. Он давил на него, прося открыть врата.

«Открой врата, Стефан».

Из его горла вырвался гортанный крик. Барьеры вокруг особняка падали, точно карточные домики. Тёмные создания подобрались ближе. Они готовились, планировали под чьим-то руководством, специально подбирали определённый момент. Выжидали, когда Стефан откроет врата.

«Открой врата, Стефан».

Марселин медленно пятилась к двери. Чересчур медленно. И совсем не пыталась защитить себя магией. Стефан проклял тот день, когда вообще родился на этот чёртов свет.

Он с рычанием бросился на Марселин и повалил её на пол. Чёрная кровь мгновенно залила её бледное лицо и бешено вздымающуюся грудь.