Воздух трещал от сцепившихся хаоса и магии и буквально искрил предупреждением: опасность за каждым углом. Любой неверный шаг или случайно обронённый звук могли только усугубить положение. Пайпер крепко держала Эйса за руку, чувствуя, что он трясётся, как осиновое дерево на зимнем ветру, и неотрывно следила за Энцеладом.

Особняк не издевался над ними, но даже те несчастные два-три коридора, что они успели пройти, превратились в ночной кошмар. Двери сорваны с петель или разломаны в щепки. Глубокие борозды от когтей на стенах, полу и потолках. Кровь чёрная и красная пятнами пестрила то тут, то там. Лишь раз, возле самого окна, на мраморном подоконнике Пайпер заметила отпечаток синей крови. Если тёмные создания и были здесь, то они ушли, оставив после себя только разрушение и витающий в воздухе привкус гнили.

Пространственная магия в очередной раз исказила внутреннее убранство особняка, и двери, ещё секундой назад ведущие в одну из комнат, преобразовались в библиотечные. Энцелад быстро открыл их и проскользнул внутрь, маня за собой Пайпер и Эйса. Лишь заметив знакомую макушку в помещении, Пайпер толкнула Эйса внутрь и нырнула следом.

Марселин пронеслась мимо них, как ураган из крови и злости, и навалилась на захлопнувшиеся двери. До чёртиков перепуганный Эйс всхлипнул и бросился к дяде Джону, а Пайпер остановилась, следя за действиями Марселин. Маг выводила в воздухе множество сложных рисунков, сияющих зелёным и белым по краю, переплетала их между собой, разделяла, как это делал Стефан на барьере, окружавшем дом господина Илира. Она ставила и укрепляла защиту, силясь обезопасить единственное место в особняке, куда ещё не добрались тёмные создания.

Пайпер на негнущихся ногах побрела к остальным. Дядя Джон крепко прижимал к себе Эйса и шептал ему, что всё будет хорошо. Диона сидела на столе, закинув ногу на ногу, и хмуро смотрела перед собой. Кит и Соня в спешке проверяли оружейные ремни, единственные, что, очевидно, успели забрать с собой сразу же после нападения. Кит действовал быстро, как идеально отточенный механизм, но при этом лицо его было бледно, а руки слабо дрожали. Соня то и дело замирала на долю секунды, но быстро брала себя в руки и продолжала. Гилберт, воплощающий собой нервозность и собранность одновременно, ходил из стороны в сторону и кусал ноготь на большом пальце, смотря себе под ноги. На левом запястье у него была полоса белой ткани, пропитавшаяся синей кровью.

Пайпер не досчиталась только Шераи и Сиония – слуг Гилберт на эту ночь отпустил.

– Где Сионий? – всё-таки спросила Пайпер, и её вопрос выстрелом прорезал относительную тишину. Где-то за барьерами и стенами библиотеки, в коридорах совсем рядом и в другой части особняка бродили тёмные создания, но их присутствие и вой были столь неощутимы за охранными сигилами, что Пайпер на секунду подумала, будто всё это – очередной кошмар. Вот только она не просыпалась, как бы ни кусала щёки изнутри или ни щипала свои руки.