Тацина немного неразборчиво и, кажется, непотребно ругался себе под нос. И уже громко витиевато выругался, когда нас догнал посыльный с указанием: посадить «бунтовщика» в камеры замка. Солдаты ещё больше помрачнели. Я же недоумевал. Что такого? Чем камеры замка хуже гауптвахты?

Я совершенно не имел никакого представления о местах тюремного заключения. До этого и видел только солдатскую гауптвахту.

Как-то мы с друзьями добрались до крепкого бревенчатого здания за казармами. Задней стеной здания служила уже сама крепостная стена, огораживающая замковый комплекс. Небольшие окна были забраны железными решётками. Толстая деревянная дверь укреплена широкими железными полосами, воссоздающими рисунок решёток.

Наши кружения возле здания увидел один из десятников – Шарут дружил с Тациной и неплохо к нам относился. Добродушно усмехаясь нашему любопытству, Шарут провёл нас внутрь здания. Объяснил предназначение гауптвахты, показал, в каких комнатах содержатся провинившиеся солдаты. Была комната и для провинившихся офицеров. От остальных её отличало немногое. Кровать, а не нары, как у солдат. Постель была помягче и снабжена одеялом, чем солдат также не баловали. Да из окна был виден кусочек дорожки, так что можно было развлекаться, наблюдая, кто по ней проходит. Тогда как из окон солдатских камер можно было полюбоваться только на камни крепостной стены.

В полной уверенности, что увижу нечто, напоминающее гауптвахту, я спокойно следовал за десятником.

Вход в тюрьму скрывался за неприметной дверью возле лестницы для слуг. За дверью находилась площадка, с которой также шла лестница, освещённая горящими факелами, но уже вниз.

Я с любопытством вертел головой. В деревне внизу под избой располагался только погреб. А тут, смотри-ка, ещё один этаж – только не наверх, а вниз ведёт. О, похоже, что и не один…

Эх, какой же я… несмышленый! Таким и другими эпитетами погрубее я крыл сам себя, когда зашёл в камеру, оказавшейся тесной ловушкой.

Три стены были каменными, четвёртой служила двойная решётка из толстых железных прутьев, каждая из которых запиралась на прочный замок. Камера была меньше, чем каморка Янселя. Ничего здесь не было. Только стены, решётка и каменный же пол. Даже гнилой соломы не было. Если лечь на пол, то я едва поместился бы в длину, а плечи почти упирались в стены.

Ага, ляжешь, если не побрезгуешь загаженным полом. Тут даже ведра не было для отправления естественных нужд! И дерьмом воняло!

Были на этаже и другие камеры – покомфортнее. Разглядел их по мере продвижения, насколько позволял свет факелов. Да только ещё на спуске в тюрьму нас нагнал второй посыльный с уточнением, в какую именно камеру меня поместить – какой-то карцер…