Жутчайшим усилием я напряг лапы и сдернул себя с неведомой смертельно-острой штуки. Раздирая лёгкое, доламывая вдребезги рёбра, разрывая мышцы и шкуру. Дышать почти не мог, кровь потекла уже из пасти.
Жить! Хочу жить!
Последние усилие вложил в оборот. Тело дернулось, проехалось по крови и куда-то упало. Куда? Я уже не видел, не чувствовал, не ощущал, теряя сознание…
На расправу
На расправу
Очнулся. Ну, надо же – очнулся! Неужто живой?
С трудом разлепил глаза. Полумрак, какие-то пляшущие тени, как от факела. «Может, и правда факел?» – подумал отстраненно. Слабость. Не просто сильная… а такая… что ничего нет, кроме слабости. Ни сил, ничего…о По ощущениям лежу на чём-то мягком и вроде чистом.
Пить! Ох, как хочется пить! Скосил глаза. Рядом на полу стояла чашка с питьем. Только как же её взять?
Подтянул руку, попытался протянуть её, а она бессильно упала. Рука? Помнится, в последний раз я её ощущал лапой. А сейчас, смотри-ка, и вправду рука! Я рассматривал бессильно лежащую на груди конечность, как невидаль какую…
Но пить очень хотелось!
С усилием, кряхтя и постанывая, перекатился на бок. Чашка оказалась перед самым лицом. Если попытаюсь взять рукой, то точно опрокину!
Та-ак! Проталкиваем ладонь сначала под щёку, дальше под ухо… Хорошо. А теперь ладонь второй руки таким образом, будто я собрался исправно заснуть со сложенными ладошками под щекой. Голова приподнялась, но мало. Стал сжимать одну руку в кулак. О, вот так! Теперь можно было попытаться и выпить хотя бы глоток…
Ох, божественно! Я медленно, по каплям цедил напиток, бездумно наслаждаясь процессом, пока не задумываясь – а что я, собственно, пью? Что-то необычайно сильно укрепляющее! Потому что допивал, уже сидя и держа чашку в дрожащих руках. Нет, конечно, не восстановился, но к жизни вернулся.
Огляделся. Где я?
В тюремной камере. В карцере, в который меня определили по приказу княжича Сивала. Вон и крысиная нора напротив соседней камеры. И любопытная мордочка знакомой крысы из торчит из отверстия норы. Только сама камера изменилась.
Стены раздвинулись, увеличив площадь пола вдвое, а то и больше. Вони как не бывало! Пол и стены блещут первозданной чистотой – точь в точь, как в закрытой части замка. Сам я лежу… уже сижу на чистом мягком матрасе. Кроме чашки с чудесным питьем на полу стояли тарелки, накрытые крышками и кувшин. Знакомая картина, однако!
Приподнял одну из крышек. От одуряющего запаха жареного мяса сразу же потекли слюни… Кажется, таким голодным я не был даже после того сумасшедшего дня, когда Ррык заставлял меня многократно перекидываться.