Лицо Разведки за бликующим стеклом гермошлема всматривается то ли в собственную застывшую перед лицом перчатку, то ли отдельно в пыль, клубками и комками повисшую на испачканных кончиках пальцев.

РАЗВЕДКА

Запустение… Совсем давно не убирались.

Бот с фонариком в руке устало и со вздохом облегчения плюхается в кресло – из-под скафандра во все стороны взметаются густые клубы пыли, фонарик выхватывает из темноты рядом с креслом небольшой столик.

Разведка проходит вдоль дивана, установленного по "неправильной" стене дома, подсвечивает себе фонариком и, пройдя диван, неожиданно отшатывается назад – из прямоугольного проема в стене навстречу выскакивает и испуганно дергается от Разведки такой же белый скафандр.

Возвращающийся в окну Командир и осматривающийся из кресла Бот оборачиваются в направлении Разведки.

Разведка в оборонительной позе в глубине комнаты, у дальнего конца дивана, с фонариком в руке стоит перед своим запыленным, и от этого кажущегося призрачным, отражением в зеркале. Высокое, в человеческий рост зеркало установлено на низком одноящечном комоде на низких ножках. Чтобы удостовериться, что это зеркало, а не что-то иное, Разведка проводит по нему рукой и оставляет на запыленной поверхности следы от пальцев.

Бот лениво встает из кресла, включает свой фонарик и выхватывает светом совсем рядом в стене нишу, до этого совсем незаметную в темноте гардеробную, абсолютно пустую – без полок, без вещей, без перекладин, по краям ниши под луч фонарика попадают сложенные в гармошку створки двери.

Из-за стены комнаты доносятся звуки работающего телевизора, будто идут какие-то новости, но разобрать, какие или о чем, невозможно. Командир присаживается на диван, диван под ним проминается и окучивается поднимающимся облаком пыли.

Встревоженная пыль клубится в лунном свете и своим взвинченным движением напоминает спиралевидность галактик, разбросанных в космосе. За пылевым вихрем, как будто застланный легкой дымкой, белеет скафандр, и из него за всем вокруг наблюдает Командир. На полу перед ним расползлась лунная трапеция в тенях раскладки и рифленых следах подошв, медленно покрывающихся оседающей пылью.