Он смотрел на меня, надменное выражение не сходило с его лица. Видимо, неизбежность смерти ещё не дошла до его рассудка. Да он просто не верит, что я сейчас убью его. Фландрий заговорил:

– Я не стану исповедоваться тебе, наглец. Я сын Ринария Гоуса и внук Иллия Гоуса, во мне течёт кровь Императора. Я первосвященник Единой церкви, помазанник Единого и его уста на этой земле. Ты святотатствуешь, мешая мне готовиться к богослужению. Тысячи верующих собираются сейчас перед этим храмом, они ждут меня, чтобы услышать слово Единого. Беги же, пока гнев нашего бога не настиг тебя. Кара его будет…

Я вгляделся в его лицо. Да он говорит всё это на полном серьёзе. Ну и шут. Сам верит во всю эту чепуху. Смех начал душить меня и я не стал его сдерживать. Мой хохот разнёсся под сводами храма, гулко отражаясь от мраморных стен. Фландрий замер на полуслове, позабыв даже прикрыть рот. Его лицо приняло подобающее испуганное выражение. Понял, наконец, с кем имеет дело. Ладно, время вышло.

– Тысячи верующих, говоришь? Ну, что же. Не будем заставлять их ждать, – сказал я и ударил его сапогом в живот.

Фландрий отлетел назад, ударился об стену и упал на пол, согнувшись пополам. Он пытался встать, когда я подошёл, ударил его кулаком в висок и оглушил. Затем я схватил его за заплетённые в толстый хвост волосы и поволок к выходу. Его тело всё ещё продолжало слабо светиться.

Балкон встретил меня прежним гулом голосов и лучами весеннего солнца. Я подошёл к парапету, волоча безвольного Фландрия за собой. Количество людей немного увеличилось за несколько прошедших минут. Не тысячи, но сотен восемь будет. Несколько чёрных фигур бороздили толпу, направляясь к базилике. Антимаги. Хорошо, что среди них нет Флава. Вигилов тоже прибавилось – уже десятка четыре. И никому даже в голову не приходит войти в храм. В день литургии нельзя. Идиотские предрассудки.

Кто-то заметил меня, сказал соседям, и волны подымающихся голов покатились по толпе. Отсюда, с тридцатиметровой высоты, они мне показались полем подсолнухов, поворачивающих свои цветки в сторону светила. Я поймал Фокус, усилил с его помощью свой голос и прогремел на всю площадь:

– Смотрите, как ваш жрец воссоединится с Единым!

Я сделал паузу, ожидая пока все посмотрят на меня, затем поднял левую руку, удерживая Фландрия за волосы, и перерезал ему горло одним плавным движением клинка. Замершая толпа выдохнула, кровь брызнула из располосованных артерий и полетела вниз. Вслед за ней полетел первосвященник.

Удаляясь от меня, тело мага разгоралось неземным светом. Об землю ударился труп, сияющий, как ночной светлячок. Я постоял немного, разглядывая отупевшие от шока лица людей и наслаждаясь моментом. Затем развернулся и пошёл к лестнице.