– Трус.

Хауэлл не ответил, но чуть опустил щит.

Как только Бершад увидел ухмыляющийся рот, полный золотых зубов, то стремительно метнул в него нож, разрубив рожу Хауэлла пополам от носа до подбородка. Пират рухнул на пол.

– Ух ты, Сайлас, великолепный бросок! – сказал Фельгор.

– Ага. – Бершад повернулся к нему.

Голова закружилась, в глазах потемнело. Он пошатнулся и завалился на бок:

– Помоги…

– Не волнуйся, – сказал Фельгор, сосредоточенно ковыряя в замке. – Я почти закончил.

– Нет времени ждать, – прошептал Бершад. – Где ключ?

– Настоящее величие требует времени, – заявил Фельгор. – Надо только…

Что-то щелкнуло.

– Ага! А теперь вот здесь…

Еще один щелчок.

– И напоследок…

Сощурив глаза и высунув язык от напряжения, Фельгор всунул куриную косточку поглубже в паз и крутанул. Замок лязгнул, щелкнул, металлический круг провернулся и раскрылся, как весенний цветок.

– Ура! Победа! – завопил Фельгор и выпрыгнул из клетки. – Ты свидетель! Легендарный Фельгор взломал баларский замок куриной косточкой. Об этом будут песни слагать, я точно знаю.

– Фельгор, – просипел Бершад, захлебываясь кровью. – Помоги!

– Да-да, сейчас, – закивал Фельгор, зигзагами пробираясь к Бершаду. – Эшлин, как орлица, следила, чтобы я не стибрил у нее божий мох, так что мне удалось стащить только Багряную Башню. – Он присел на корточки и вытащил откуда-то три пузырька, полные ярко-красного мха. – Ты, главное, не наглотайся крови. – Он начал прикладывать мох к ранам Бершада. – Даже не знаю, зачем мне этот мох понадобился, его же тут никому не продашь, а хвалить себя за предусмотрительность я не стану, я же врать не люблю. Ворую просто потому, что не могу удержаться, как те пьянчуги, которые без стопки можжевеловой водки не могут встать с кровати. Для меня воровство как бухло для доходяги. Забористое, зараза!

Минут за двадцать Фельгор заткнул все раны Бершада комочками мха и перевязал лоскутами, оторванными от одежды убитых пиратов. По телу Бершада волнами расходился целительный жар, но раны затягивались медленно.

– Как добраться до Эшлин? – спросил Бершад.