– Если ваше величество позволит, – сказал он, – я расскажу. Мне кажется, что я знаю, кто может стоять за убийствами. Король говорил с вами когда-нибудь о своем старшем брате, принце Леопольде?

Аделаида прищурила глаза. Она выглядела озадаченно, но не сердито.

– Нет, – покачала она головой. – Я знаю, кто это, и все. О нем здесь много не говорят. А что?

Джим рассказал им, что он узнал.

– А сегодня я вел себя как полный дурак, – подытожил он. – Попался в ловушку гофмейстера. Этого барона Кикиморы. Все, что мне сейчас надо, – это выбраться в город и заняться поисками вместе с Карлом фон Гайсбергом и «Рихтербундом». Мы можем поговорить нормально, ваше величество? Потому что, если нет…

– Само собой, – сказала она уже спокойней. – Иначе я не выдержу. Но это только между нами тремя. Если об этом узнают другие – такие, как этот сумасшедший Глатц, – у них появится еще один повод обвинять короля Рудольфа, понимаешь? Бедняга, он совершенно запутался. Ему так трудно быть королем. Я должна помочь ему. Но для этого ты должен помогать мне, понимаешь? Я не выдержу, если хотя бы изредка не смогу нормально поболтать и все обсудить.

Она бессильно плюхнулась в кресло. Джим знал, что у Аделаиды две манеры поведения. Она могла быть или грациозной и невозмутимой, или грубоватой, ленивой и пылкой. Ему нравились обе, но больше – вторая, потому что ее она хранила только для близких. Но теперь, думая об этом, он понял, что ему все сложнее и сложнее ее понимать. В грации и шарме ее королевской манеры всегда был намек на вызов, а за грубоватостью она никогда не могла по-настоящему спрятать прорывающуюся нежность… Он мог думать о ней вечно.

– Буду искать чертову шпионку, – сказал он. – Я не сдамся. Что-то за всем этим скрывается, но что – я пока не пойму… Какой у нас будет распорядок?

– Во вторник похороны, – сказала Аделаида. – Потом двухнедельный траур, потом коронация. Как справиться со всем этим? Графиня подсказывает мне, что делать, куда идти и как повернуться, и я все делаю, как она говорит. Но разобраться с политикой – это посложнее…

– Ну и что? – спросил Джим. – Предоставь это королю. Политика – мужское дело.

Он сказал это, чтобы спровоцировать ее, но ответила ему Бекки.

– Не будь придурком, – с натугой просипела она. – Его величество во всем полагается на Аделаиду, разве ты этого не видишь? Король Вильгельм никогда не допускал его к государственным документам. Он же кронпринцем был не больше месяца, не забывай об этом. Да он ничего в этом не смыслит, а когда ему начнут давать разные советы, у него точно голова кругом пойдет. Аделаида должна стать его лучшим советником. Ей он верит. Следовательно, она должна знать, какие советы давать. А тебе следует разобраться в этой ситуации и помочь ей.