– Бегом, – скомандовал Саня, не желая выслушивать взывающие к жалости всхлипы. – Переживешь.

Он ухватился за перепуганного Митьку, положив ему на плечи руку.

– Веди!

– Куда?

– Спасать людей от вашей помощи.

– Меня Конь пришибет, если узнает, что я проговорился, – засуетился Однорогов. – Ты не должен был знать.

– Пошли, потом поплачешься.

Вышли из палаты. Предстояло самое сложное – выбраться из больницы, не встретив любопытной медсестры. Им почти удалось, но у входа их заметила врач из приемного отделения.

– Куда вы намылились так поздно? – спросила она грозно.

– Воздухом свежим подышать, – сказал Саня.

– А не поздновато ли для прогулок?

Митька прибегнул к железобетонному аргументу:

– Мама разрешила. Елена Владимировна Однорогова, которая заведующая отделением.

– Да? – врач посмотрела на них с недоверием. – Ты ее сын?

– Мы чуть-чуть посидим на улице и назад вернемся, – пообещал Митька, надеясь, что никому не захочется выяснить, действительно ли им позволили покинуть здание.

Саня, в свою очередь, из последних сил изображал твердо стоящего на ногах человека, которому безумно хорошо и для счастья не хватает только свежего воздуха.

– Ладно, идите, – разрешила женщина. – Учтите, вернуться нужно до двадцати одного ноль-ноль.

– Обязательно, – пообещал Саня и, собрав остатки сил, поковылял к выходу. Митька поспешил следом, мысленно проклиная друга за то, что теперь достанется и от Коня, и от матери.

48.