Он держался в пяти шагах в стороне и терпеливо молчал, утешаясь тенью деревьев, по которой ходить намного приятней, чем по жаркому солнцу.

– Грустно, – произнесла Ольга, не оборачиваясь, и добавила с упреком: – Могли бы сразу сказать.

– Я пытался, – оправдывался он.

– Значит, плохо пытались, – заявила она уверенно.

– Возможно, – согласился он. – У меня опыт маленький.

Он со всем соглашался и брал на себя вину в полном объеме, лишь бы обошлось без истерик и нервных припадков.

– Спасибо за честность, – поблагодарила Ольга.

«Принятие», удовлетворенно отметил Тоцкий.

– Я решила поступать на филологический, – добавила она. – Надеюсь, там математика не потребуется.

– Правильное решение, – одобрил он. – Это твое.

Она повеселела и остаток пути прошла бодрым шагом.

Тоцкий устал продираться сквозь кусты. Вдобавок выключилось солнце, и он осознал, что час уже поздний.

– Нужно идти домой, пока родители не хватились. Устроят тебе нагоняй!

– Они даже не заметят. Я гуляю, сколько захочется.

– Все равно, поздно.

Направились к Ольгиному дому. Несмотря на улучшившееся настроение Ольги, Тоцкий испытывал внезапный приступ грусти. Невзрачная Барашкова уже не казалась серой посредственностью, а о проведенном с ней времени он будет еще долго вспоминать со смешанными чувствами стыда и гордости.

У подъезда Ольга остановилась и посмотрела снизу вверх. Даже при свете уличного фонаря было заметно ее волнение.

– Сергей Сергеевич, можно вас просто обнять? На прощание.

Он вздохнул и разрешил:

– Давай.