Но, хоть всякое и бывает, в разведку я бы пошёл только со стариканом, даром что он был редкой сволочью в обычной жизни, а не с молодым, очень хорошим и умным человеком, потому что именно старый сумел перебороть себя, и выехать на собственной злобе.

Вот и сейчас я шёл замыкающим в нашем отряде, разозлившись, ожесточив себя до предела и выбросив из головы все мысли о километрах уже трясущейся породы над головой, о неиллюзорной опасности обвала, о замкнутом пространстве, о болезни клаустрофобии, о нехватке воздуха и температуре, как в хорошей бане. Пожалеть прямо сейчас меня было некому, так что вперёд. Мы шли по жутко странному полу, в обычных условиях я бы и близко к нему не подошёл, потому что есть много более простых способов спятить.

Вместо оплавленного камня под ногами находилась прозрачная плоскость силового щита, вот как у нас на дирижабле, то есть магия в чистом виде, а под ней, упираясь в неё изо всех сил и пытаясь прорваться наружу, бесновалась раскалённая лава. Она бурлила фонтанами и пузырями под диким давлением, то темнея, то вспыхивая ярким, злым огнём — если обо всём этом думать, с ума сойдёшь.

Прямой жар сквозь заклинание силового щита не прорывался, слава богу, но мне хватало и теплового излучения. Любой, побывавший на сталеплавильном заводе, знает, что первым делом от такого излучения нагревается металл на одежде и выступающие части тела, плохо омываемые кровью — нос, уши, пальцы рук и то самое, сокровенное для всех мужиков. Вон, и Арчи как-то прервался в своём победном беге, пошёл скособочившись, удивлённо при этом на меня оглянувшись. Он было заёрзал, не желая при Лете хватать себя за разные места, ограничившись носом и ушами, но быстро спохватился и защитил себя хитрым заклинанием.

Я успокаивающе ему кивнул, мол, бывает такое, ничего страшного, и повторил за ним его трюк.

Лета же наоборот, расцвела, платье её теперь и в самом деле горело спокойным пламенем, чёрные волосы распушились в огненном ореоле, и вообще она как-то резко прибавила в мощи и красоте. Если уж они все здесь такие, то силён Даэрон стал, очень силён. Надо это учитывать и случае чего бить сразу, без предупреждения, времена разговоров прошли, и пусть Арчи не обижается. Разговаривать с друзьями надо вовремя.

Но вообще в этом странном месте я как-то немного, против своей воли, поумерил самомнение. С Миром, конечно, не каждый поговорить может, но и держаться на равных против всех саламандр, окрылённых близостью родной стихии, тоже не каждому дано. Одна надежда, что патовая ситуация у них сейчас, и что мы можем стать той самой соломинкой из сказки, переломившей верблюду хребет.