Это прозвучало так запальчиво, так по-настоящему, что Анита окончательно уверилась, что Мигель не призрак. Души могут застрять в сумеречном слое – редко, но случается. И как правило это происходит по вине сущностей, не принадлежащих к Срединному Миру. Такими случаями занимается Орден, и муэртиде уже приходилось вызволять заблудшие души из плена жадных чудовищ, Пожирателей Душ. Но Мигель свободен и своеволен, как настоящий лоа, самый сильный дух, какими становятся после смерти шаманы троллей. Они знают, как избежать Круга Рождений и сохраняют память о прожитой жизни.

Муэртида хотела расспросить о том сахарном черепе, но черное облако вдруг раздулось и бросило щупальца к Мигелю и Аните, все вокруг стремительно почернело. Даже еще не коснувшись, ксибипийо выпивало ее силы. заставляло слабеть и терять волю.

Все не так в этом Сан-Висенто! Неужели она не выберется отсюда, навеки останется бесплотной тенью, блуждающей в Сумеречном Мире, и все живые позабудут ее? Сил оставалось все меньше, а щупальца все ближе…

Низкий звук пронизал пространство и щупальца замедлились, наткнувшись на него как на стену. Музыка звучала вокруг Мигеля, он сам излучал ее – резкие решительные аккорды, похожие на удары клинка. Они отсекали щупальца, но на их месте появлялись новые. Анита попыталась выставить защиту, но щит тут же жадно сожрал жирный черный отросток.

– Уходи немедленно! – крикнул Мигель, яростно отбиваясь от черного облака.

– А ты справишься? – Анита медлила, опасаясь за него, но понимала, что мало чем может помочь.

Мигель обернулся к ней, сияя бело-черной маской-черепом вместо лица. В глазах клубились искры, волосы развевал невидимый ветер. Музыка гремела океанским прибоем, горным обвалом, взрывом вулкана. Пела сотней органных труб, гудела низкими басами и возносилась к сумеречным небесам запредельно высокими вскриками скрипок. Сумеречный Мир стонал и ворочался, менял форму и неохотно позволял музыканту изменять себя. Такого Анита никогда не видела!

– Уходи!

Как в бурные воды горной реки, муэртида нырнула в плотный слой, оставляя Мигеля, призрачный город, чужую венганзу и черную паутину там, за гранью. Эта грань еще никогда не была такой тонкой, как теперь.

Глава 28 Отвратительный день

Едкая красноватая пыль поднималась от копыт лошадей, клубилась в горячем воздухе. Диего Верде надвинул на лицо синий платок, перехватил поводья. Кони нервничали, переминаясь, как будто им передалось настроение наездника.

– Мерзкий денек, – пробормотал он сквозь зубы, еще раз поверяя упряжь своей двойки.