– Да, подозревает то Фернандо, то комиссара.

– Ты дашь ему последнее доказательство! – Эленора вывернулась из объятий, вернулась к сумке, которую оставила у входа и вытащила маленький арбалет необычной конструкции, украшенный затейливой резьбой. – Отдай Родригесу то самое оружие, из которого был убит его брат. Позволь его гневу и ярости разгореться, и пока этот пожар отвлечет Гарсию, ты нанесешь смертельный удар.

Пожалуй, следовало возблагодарить святого Винсента за то, что сегодня все шло не по плану, подумал Перро, разглядывая затейливо сработанный арбалет. Он никогда не одобрял пижонства в том, что касалось оружия.

То ли дело мачете…

***

Три выстрела, три сухих щелчка – раз, два, три. Чучо, Бахо и толстяк Санчо валятся один за другим на сухую каменистую землю. Четвертый выстрел медлил. Что приготовил ему бешеный Пес? Кованый ботинок перестал давить между лопаток и Алехандро медленно, неуклюже поднялся на ноги. Отчаянно пытаясь ослабить узлы на веревке и освободить руки, Алехандро смотрел, как Панкрасио срубает головы казненным и сталкивает тела на дно ямы. Как, не отирая брызг крови с лица, направляется к Алехандро.

Выждать момент – пусть только подойдет поближе! Алехандро бросится на него, задушит, загрызет эту тварь! Пусть убьют в бою, человек Меча не умирает покорной овцой под ножом мясника!

Но Перро отбросил мачете в сторону, зачем-то сунул руку в карман испачканного кровью и землей пиджака, и сунул к лицу Алехандро раскрытую ладонь. Родригес не сразу понял, что босс протягивает ему кольцо. То самое кольцо с красным камнем, которое Алехандро когда-то забрал у лейтенанта, сторожившего вход в парикмахерскую, и за потерю которого лейтенант поплатился жизнью.

– На колени, Родригес, и клянись в верности картелю!

Слова царапали горло, но голос его не дрогнул:

– На коленях я клянусь только перед Хранительницей. Клятву верности асконцы приносят стоя, потому что готовы стоять за дело до последней капли крови.

Перро оскалился.

– Болван, ты ничего не понял.

И пнул Алехандро в живот, так, что тот, кашляя, согнулся пополам.

– Поклон, уже лучше. Скоро научишься манерам, – Перро швырнул ему под ноги кольцо.

– Тебе придется подтвердить клятву кровью, своей и чужой. На встрече с Бауэром чужаки мне не нужны, только мои люди. Клянись в верности лично мне!

Перро протянул окровавленную руку и Алехандро сжав зубы, заставил себя поцеловать перстень с печатью картеля. Нет! Это была не печать картеля – голова грифа. С перстня злобно скалилась собачья пасть, личная печать Панкрасио Перро.