Или он заранее знал, что отношения между Орком и Мегерой будут развиваться именно так, и не видел смысла в комментариях.

Челленджер промолчал, даже когда Эрна нарочно, убедившись, что он видит, поцеловала Бена в щеку. Не отвернулся, дал понять, что заметил, но промолчал. Только буркнул:

– Подлетаем.

И вернулся к чтению бумажной книги, оставив Орка в некотором замешательстве.

///

Следующей точкой их путешествия оказался Лондон.

Из Хитроу они отправились в Ричмонд, оставили вещи в недорогой гостинице – Челленджер в одноместном номере, а Бен и Эрна заняли двухместный, с большой кроватью, – и там разделились. Бобби сказал, что должен переговорить с людьми, «контролирующими сеть этого чертова острова», под которыми, как объяснила Мегера, толстяк подразумевал хакеров, не сумевших принять участие в римской встрече.

– Ему нужно посидеть в пабе, выпить пива и вспомнить старые деньки.

– А что будем делать мы?

– Сначала погуляем.

Эрна как будто издевалась над британской системой безопасности, показывая Бену, что способна обмануть кого угодно: привезла самого разыскиваемого в мире преступника через главный аэропорт острова, прошла с ним контроль, не удержалась, расспросила полицейских, где лучше взять роботакси, сказав, что они впервые в королевстве, а теперь предложила пройтись по центру.

Но прогулка не была романтической, несмотря на то что Эрна и Бен шли по старинным улицам, держась за руки. Скорее, она напоминала преодоление стандартного туристического маршрута, правда, с весьма специфическими комментариями.

– Ты ведь помнишь эпоху smartverre? – спросила девушка, когда они вышли на набережную.

– Разумеется, – в тон ей отозвался Бен.

– В те благословенные времена люди формировали дополненную реальность по собственному разумению и могли в любой момент разрушить наведенные «обложки», просто сняв очки. К тому же Сеть еще не была настолько мощной, чтобы обеспечивать даже нынешний информационный поток, не говоря уж о том, что нам готовят. Отклик «обложки» поступал с задержкой в одну-две секунды, и некоторые люди успевали увидеть и осознать настоящее: обшарпанные фасады, на которых маркетологи рисовали яркие рекламные постеры, грязные улицы, дурацкие надписи на стенах и страшные, хмурые лица под «обложками». Мы жили в двух мирах одновременно, понимали, какой из них нарисован, и это понимание позволяло нам крепко держаться за действительность.

– За реальность? – уточнил Орк.

– Я называю реальностью то, что мы видим, а действительностью – то, что нас окружает на самом деле, – ответила девушка, и добавила: – Реальность – это то, во что мы превращаем действительность.