– Хочу, чтобы каждый орк наелся нынешней версией до отвращения, – благодушно сообщил толстяк и сделал большой глоток пива из тяжелой глиняной кружки. – Только так мир станет ближе…

– Ближе к чему?

– К смерти, естественно, – опередил Челленджера Марко ди Аморо. – Разве не к ней мы все идем?

– Чертов фаталист, – проворчал китаец.

– За последний год меня официально убили два раза, причем оба раза представители властей, – отозвался итальянец. – Станешь тут фаталистом.

произнесла Эрна.

До сих пор она молчала, облокотившись на перила и задумчиво разглядывая панораму ночного Нью-Йорка, но неожиданно прочла стихотворение, видимо, среагировав на упоминание смерти.

И, как обычно, привлекла внимание друзей. Которые прекрасно знали, что девушка нечасто обращается к поэзии просто так, без смысла, и, как правило, подбирает те строки, которые имеют отношение к происходящему.

– Разве мы закончили катастрофу? – тихо спросил Марко. – Кажется, мы ее начали.

– Разве наше общество не было самой настоящей катастрофой? – осведомилась Мегера.

Бобби одобрительно кивнул и сделал очередной глоток пива.

– А нынешнее? – не согласился ди Аморо. – Чем оно лучше того, что было?

– Оно хуже, – вдруг сказала Эрна, и Марко изумленно присвистнул.

Бобби вновь улыбнулся, а китаец обратился в слух.

– Нынешнее общество хуже того, что было, но намного лучше того, во что его собирались превратить, – спокойно произнесла девушка. – Мы остановили катастрофу, выбрав меньшее зло.

– Идеал недостижим?

– Увы.

– Жаль.

– Таков закон.

И снова наступила тишина.