Ну а сегодня в зиккурате произошло кое-что более серьёзное, нежели перерасход продуктов питания на кухне или бардак и недостача на складе после таскания трофеев и всяких шайтрановских вещей, притащенных из их мира. Сегодня утром в карауле убили шайтрана. Что обидно — я не принимал в этом никакого участия. Что обидно вдвойне, подозревали меня не меньше, чем остальных. Если пугливые разговоры шайтранов хотя бы частично верны, то его зарезали ночью, вскрыли грудную клетку, извлекли и сожрали сердце. Ну, последнее не факт, но вполне возможно. Я допускаю такой вариант после ознакомления с парой книг художественной и специализированной магической литературы этих демонюг.

Пропавшего искали всё утро, сразу, как мы ушли в лес. А нашли только спустя пару часов. С учётом того, что расслабившиеся без ужасного Эрна шайтраны нормально так в последнее время заливались алкоголем, сумма их косяков перевесила ту границу, после которой Леденящий душу не начал бы восстанавливать порядок радикальными методами. Если верить подслушанному, повешение всех причастных является одним из самых милосердных способов восстановления порядка. И, судя по поведению мага, распинающемуся перед строем из трёх сотен рыл охраны и обслуживающего персонала, оставшегося в крепости, прилететь может и самому магу.

— … Если никто не желает облегчить свою участь и признаться, я буду вынужден пойти на крайние меры. — Аристократ дождался окончания фырчания недовольных шайтранов и дважды хлопнул в ладони.

Гхугхи, хромая, вошёл в просторную залу, где нас всех построили, и принёс на бархатной подушке какую-то странную подвеску. Он выглядел сам не свой и явно переживал. Ещё и посматривал на меня украдкой, гад такой…

— Чёрт, подвеска истины… Хоть бы убийц нашли раньше, чем до меня дойдут… — запричитал по соседству шайтран.

Маг поднял её над головой, продемонстрировал всем и каждому, ещё раз задав вопрос, желает ли кто-нибудь в чём-нибудь признаться. В ответ на тишину он со злостью сунул руку в набедренную кожаную сумку, из которой достал большой и красивый драгоценный камень бирюзового цвета. Последний он приложил к большой выемке подвески и закрыл выемку откидной крышкой. Активацию заклинания я почувствовал сразу же, после чего подвеска засветилась мерным белым цветом.

— Лазурит… Ну всё, энергии на три таких зиккурата хватит… Видать, совсем прижало господина. — прошептал по соседству ещё один слуга.

Маг подошёл к первому в ряду воину стражи, и подвеска сменила свой цвет с белого на красный.

— Ты скрываешь истину. Говори или умри. — безаппеляционно потребовал маг и поднял во второй руке небольшой жезл с навершием в виде расправившего крылья птарха.