— Ничего не позади... — старейшина покачал головой, после чего отхлебнул вина из кубка. — Они придут ещё... А мы ближе всех...

Старик, видимо, ещё не оценил последствия набега, потому что, сидя в лесу, думал о том, что им вообще, в целом, конец. Но скоро, когда он поспит и вернётся к деревенским делам, осознание всего масштаба настигшего их горя придёт.

— Я тут кое о чём подумал, почтеннейший, — заговорил вождь. — Предлагаю присоединиться к нашей деревне.

— Делить власть с Торисмудом? — поднял на него свой суровый взгляд старейшина Ваз. — Никогда.

Это больная тема готского народа. Старейшины редко когда добровольно отказываются от власти, потому что звание это пожизненное, то есть новый старейшина может быть избран только после смерти предыдущего — так было всегда. И лишить старейшину власти тоже было, вроде как, нельзя. Во всяком случае, Эйрих, аккуратно интересовавшийся вопросом, не услышал ни одного примера, чтобы какого-нибудь старейшину выперли с поста.

Значит, чтобы убрать старейшину, надо чтобы он умер или произошло что-то, чего не происходило раньше.

По мнению Эйриха, их предложение, в свете произошедшего, выглядело как безвозмездная рука помощи. Зима, конечно, будет непростой, но зато деревня выживет — все же свои, готы, поэтому поделятся зерном, вяленым мясом и зимней дичью. Впроголодь, но они обязательно выживут. А если деревня останется здесь, то их убьёт либо зима, либо гунны. Третьего не дано.

— Мы же не просто так приехали, — усмехнулся старейшина Торисмуд, простуженный, но готовый вступить в диспут. — Зевта хочет сделать тебе такое предложение, что ты не сможешь от него отказаться. Только выслушай его до конца, Ваз, из уважения ко мне...

Примечания:

1 — Стремена у гуннов — историки спорили об этом кучу времени, но так и не пришли к единому мнению. Самое внятное, что я читал на эту тему: может и были, а может и не было. Есть ещё околонаучные утверждения, что, дескать, «точно были, тёщей клянусь!» или «точно не были, клянусь отчимом!», но я не склонен доверять такому уровню аргументации. Археологические данные говорят нам, что в курганах, предположительно являющихся гуннскими или точно являющимися таковыми, ничего подобного стремени не обнаружено. Кто-то может сказать, что это просто археология у нас в упадке и ещё ничего тупо не нашли, а гуннские стремена сейчас лежат где-то глубоко в земле, со своими владельцами, но уже раскопали сотни гуннских курганов различных датировок и ответ однозначный — вообще ничего похожего не найдено. Согласно археологическим данным протостремена появились на Дальнем Востоке, у корейцев, китайцев... и тут сразу можно вылезти с заявлением, дескать, гунны переняли у этих ребят стремена и привезли в Европу, но тогда эти показания не бьются с археологическими данными. Если этот девайс бы был распространён у гуннов, то хоть одно малюсенькое стремечко в одном из сотен курганов бы таки обнаружили. Но ничего нет, поэтому, видимо, археологи скрывают от нас что-то... И даже так, первое нормальное стремя обнаружили в гробнице династии Цзинь, датируемой 322 годом нашей эры. Документалистика, дошедшая до наших времён, показывает ещё более мрачную картину: первое упоминание стремян в Европе датируется VI веком — «Стратегикон» псевдо-Маврикия (псевдо — потому что это некий автор или некие авторы, писавший или писавшие с закосом под труъ-Маврикия). И нетруъ-Маврикий указывает на то, чтобы у каждого конного стратиота были два железных стремени, кожаный мешок, путы для лошадей и т.д. — это значит, что во времена нетруъ-Маврикия стремена имели некое распространение и являлись чем-то само собой разумеющимся. В нашу эру лжи, пи№%ежи и провокации, я был вынужден копнуть чуть поглубже, ибо тема противоречивая, поэтому почитал перевод «Стратегикона» и обнаружил, что да, действительно, так и пишет. Самим гуннам, чтобы успешно расстреливать врагов из луков, необязательно было иметь стремена, ибо жёсткого седла было вполне достаточно. Резюмируем: нет однозначного ответа и нет доказательств, что «да», как нет доказательство, что «нет». Это значит, что в этот момент мы вспоминаем о художественной направленности этого произведения и принимаем волевое решение — у гуннов в этой реальности не было стремян, а пришли они с кем-то другим, прибывшим в Европу до аваров, но после гуннов.