– Наяд.

Алесса резко, и почти инстинктивно обернулась назад. Там, в отдалении щей-а помогал неугомонному Арону нести на борт поклажу. На одну секунду, он почувствовал, что за ним наблюдают, встретился глазами с Алессой и тихонько покивал головой.

– Я ничего не знаю о Наяде, – призналась девушка терианцу. – И даже не представляла о существовании этой штуки. Для меня очень многое открывается впервые.

– Значит, у Наяда есть причины молчать. – Проговорил Си’ар. – Он –Видящий, обладает уникальным даром. Далеко не все шей-а владеют такой силой чувствовать. Мой предок в Великой войне, когда был дан приказ о захвате Иллиста, встретил Видящего. Он чудом выжил в этой битве. И если бы Видящий в последний момент не проявил милосердие, меня бы здесь не было. Это оружие священно для Шей-а. Они зовут его икнаром – лезвием сердца. И его имеют право носить только представители особой крови.

– Особой крови? – прошептала Алесса в изумлении. – Что это значит? И кто был тот Видящий, что дрался с вашим предком?

– А ты не догадываешься? – усмехнулся Си’ар и проницательно посмотрел на нее.

– Наяд?! – сорвалось у нее с губ, когда страшная догадка осенила ее разум.

– Наяд. – Подтвердил воин и улыбнулся. – Поэтому, мы с ним столь много общаемся. Представляешь, как это знать, когда твой друг был моему предку смертельным врагом. Тебе о многом нужно будет спросить его, когда придет время.

Алесса снова обернулась, но Наяд уже забрался в шатл.

– Боги отвернулись от нас, – продолжал Си’ар тихо. – Наша Империя развязала кровопролитную войну, мы уничтожали целые колонии и устраивали резню, как на Иллисте! И вот снова, боги прокляли нас, и вновь моя Империя идет убивать уже собственный народ!

– Это Тени…

– Нет, – прервал ее воин. – Если мы не хотим впускать в сердце тьму, значит, мы ее никогда не впустим. Наяд правильно сделал, что чуть не сбросил прапрадеда с того утеса в море. Бремя последствий за принятые решения всегда и полностью лежит на наших плечах. В свое время все будут наказаны, и Император понесет наказание, – именно то, которое он заслужил.

– Но механизм… вы же говорили, что опасно…

– Я ошибался тогда у реки. Я решил, что должен его сокрушить. Это мое право, Алесса. И только мое!

Си’ар сильно сжал ее руку, будто боялся, что Алесса не поверит в непогрешимость его слов. Терианца переполняли сильные эмоции, в которых бушевала смертельная ненависть. Алессе стало не по себе, одно мгновение она чуть не спросила, какое именно наказание заслуживает Император, но так и не решилась. Взгляд терианца говорил сам за себя, ведь боль от геноцида собственного народа сжирала его изнутри.