Я посмотрела на него умоляющим взглядом:

– Спаси Луку, ладно?

Глаза Бэйла расширились. Он понял, что я собиралась сделать. Он был слишком умен, чтобы не догадаться.

– Нет! – закричал он, но я уже вытянула перед собой руку.

Первый бегун схватил меня за плечо. Я едва успела открыть вихрь, причем именно в том месте, где стояли Бэйл и Лука.

Я не могла сбежать вместе с ними – сенсоры в моей коже за кратчайшее время продырявили бы вихрь. Но я могла их спасти.

– Элейн, – было последним, что сказал Бэйл, прежде чем они с Лукой растворились в пустоте.

Сенсоры высасывали последние остатки энергии из моего тела. Остальные бегуны бросились на меня, и я закрыла глаза.

Меня обняли теплые руки. Они пахли сандаловым деревом и грейпфрутом – ароматом, который еще недавно был моим любимым. Мои глаза наполнились слезами. Я услышала голос Хольдена.

– Давайте отнесем ее к моему отцу! – сказал он. – Он уже ждет ее.

29

Я не сопротивлялась, пока меня несли по коридорам кураториума. Я была безжизненной массой, безвольно висевшей в объятиях Хольдена. Это был даже не страх за свою судьбу, вызвавший во мне эту пустоту. Нет, я чувствовала себя пустой, потому что знала, чего именно потребует от меня Хоторн.

Со дня вихревых гонок я считала, что уметь контролировать вихри – это дар. Но Бэйл был прав: прежде всего это оружие. И Хоторн хотел им воспользоваться.

«Гилберт», – с отчаянием подумала я. Он был единственным, кто мог мне помочь.

– Держи ее покрепче, – прошептала Мия Розе, повернувшись ко мне и Хольдену. Ее голос все еще был необычайно нервным, а на правой стороне ее лица ярким пятном пламенел отпечаток моего сапога. Не буду врать, это зрелище меня порадовало.

– Да куда она убежит? – спросил Хольден, но все-таки схватил меня покрепче.

Слева за руку меня тащил Тревор Оглби. На его лице виднелись шрамы и рваные раны, и выглядел он намного мрачнее того Тревора, которого я помнила.

– Мия права, – сказал он. – Она может исчезнуть в любой момент, если действие сенсоров ослабнет.

Хольден застонал: