— Хм…. А ведь, правда. Если мы поможем королю, то люди перестанут нас ненавидеть, — заметил грифон, — Весьма неплохой ход. Весьма.

— Прошу прощенья, — вдруг раздался сухой голос барона. Он стукнул тростью о пол и произнес, — Я категорически против этой идеи, — и тут зал взорвался удивленными возгласами.

— Я знаю, план не очень, но может сработать, — виновато пожал плечами Кигус.

— Дело не в плане, мой друг. Он хорош. По-настоящему хорош, — Вольдемар фон Редгерт печально улыбнулся, — Но это создаст прецедент.

— Преце- что? — недоуменно воскликнул дракон Бармаглот.

— Да ты не поймешь, — фыркнул дух приключений.

— Друзья мои, если сейчас вы поможете королю, вы сделаете благое дело. Может быть, вас даже вознаградят, а народ станет уважать и любить. Но что потом? Что если пройдоха Вильгельм придумает еще одно благое дело? А потом еще? Вы можете переломить ход битвы, да. И он обязательно захочет сделать вас своим оружием. Использовать в своих целях. Я специально дал вам убежище здесь на болотах, вдали от королей, лордов и крестьян. Здесь вы не мешаете им, а они не мешают вам. Боюсь, что только так можно сохранить хоть какое-то равновесие, — барон замолчал. На лицах и мордах собравшихся повисла задумчивость. Они колебались.

— Давай Кигус, — вдруг зашептал дух приключений, — Самое время зачитать пафосную речь и воодушевить их на подвиги!

И герой поднялся на ноги, сбросив плед на кресло. Все до единого взгляды были прикованы к нему. Вольдемар фон Редгерт тяжело вздохнул. Даже он знал, что настоящие герои умеют вселять в сердца отвагу. Такую, что даже самые злостные скептики признают свою неправоту. Такую, что пять сотен могут победить пять тысяч. И вот герой встал. И герой сказал:

— Знаете о таком я и не подумал. Вольдемар, несомненно, прав.

Среди всех достоинств Кигуса было одно весьма странное. Это было умение признавать свою неправоту. Удивительно, но именно это качество помогало ему в разных ситуациях. И именно оно чаще других бесило духа приключений.

Остаток вечера прошел в веселье и шутках. Обсуждали подвиги героя, Йорик читал стихи, Леонардо вновь пытался рассуждать о скульптурах, даже грифон смог рассказать пару историй. Молчал лишь невидимый голос. Молчал полный разочарования и обиды. После слов Кигуса тема осады столицы больше не обсуждалась. Хотя Бармаглот удивленно поглядывал на своего друга. Но вмешиваться не решался. Остальные же не осмелились перечить хозяину замка.

Они досидели до глубокой ночи и только тогда обитатели замка начали расходиться по своим комнатам.