— Так. — говорю я, массируя себе переносицу жестом Акиры. — Грендель-тян, начни пожалуйста с самого начала, но медленно, а то не все тут за тобой уследили. Ты, получается, малефик? — и худощавая девушка в очках испуганно кивает. Она — малефик. То есть проклинатель, если нормальным языком. Проклинает она область, или по именам. Как именно проклятье находит того, кого надо поразить — не имеет ни малейшего понятия. То есть, это работает так — «будьте прокляты все, кто носит красный шарф и ковыряется в носу», только нельзя проклясть больше одного человека одновременно. Почему — непонятно. Вот не работает пока у нас исследовательский отдел, непорядок. Все на глазок, да дедовскими методами. Кстати, это может действовать и по имени, как Тетрадь Смерти — загадываешь имя и вперед. Кличку, кстати тоже можно, но только такую, с какой ты действительно ассоциируешься у большого количества людей. Если ты в глубине души называешь себя «Здоровяк», а все окружающие знают тебя как «Задохлика», то и проклинать нужно «Задохлика». Конечно, у проклятия Грендель есть ограничения, оно подействует только в случае, если объект проклятия засыпает один в помещении. Момент, когда человек засыпает и есть исполнение проклятия «не просыпайся». Что же до условий, то Грендель накрыла город проклятием в стиле «кто желает нам смерти, пусть заснет и не просыпается». Мощно. Накрыть проклятием такую большую область. Конечно, если бы их хотел убить весь город — толку от такого было бы чуть, но в данном случае людей, желающих их смерти, было немного. Странно, что моя сестренка хотела кому-то смерти, но, наверное, это было что-то в духе, «да когда ж они сдохнут уже», сказанное сгоряча.

— Нет, Сумераги-тайчо, — сжимается Грендель-тян, — это должно быть ярко выраженное желание, желание, практически переходящее в действие. Проклятие не действует на импульсивные вспышки гнева. Это явное намерение убить нас всех, в том числе Хикэру-собо.

— Ну хорошо. Ладно, сестренка иногда бывает крута. Это не так важно. Почему ты ее разбудить-то не можешь? — мысль о подставе и обмане откидываю. Вечно Молодая так бы не поступила, слишком мелочно для нее. Что-то тут действительно не играет и Грендель-тян уже на третий раз мелкими бисеринками пота покрылась.

— Не знаю. Она словно бы еще продолжает спать. Это как защитная кома у Сандзюсан, только я с таким еще не сталкивалась. — поясняет девица в очках.

— Чего ее слушать, — ворчит Майко, и девица сжимается еще больше, — оторвать ей ногу и выкинуть. Бесполезная же.

— Не надо так пугать гостей, Майко-чан, — обращаюсь я к ней, — мы все тут добрые союзники, не так ли, Грендель-тян? И кстати, а как тебя зовут?