– Добро пожаловать, брат, – сказал Эйнар.
– Брат? – прошептал Варг.
– Да, – раздался голос от дальней двери. Это была Эдель, стоявшая у входа со своими двумя волкодавами. – Ты тоже Порченый, Варг Неразумный. – Она полезла в сумку на поясе и достала льняную тряпку, черную от засохшей, запекшейся крови. Протянула ее Варгу. – Ее использовали для перевязки твоих порезов после битвы с Эйнаром в Лиге. В моих жилах живет гончая Гундур, и я учуяла в тебе волка, как только пролилась твоя кровь.
– Волка, – пробормотал Варг.
– Да, Ульфрир живет в твоих жилах, – сказала Рёкия. – Ты ульфхеднар, как и я.
Ее губы тронула застенчивая улыбка.
– Нет, – проговорил Варг.
– Загляни в себя, – сказала Рёкия. – Всю свою жизнь ты скрывал это, подавлял, разве не так? Но оно всегда было там. Шепот в твоей голове. Вой в твоей крови. Свирепость, красный туман, что дает тебе силу и скорость, когда ты нуждаешься в этом больше всего.
Варг вспомнил, как очнулся на ферме Колскегга, увидел мертвого хозяина и горстку его воинов, повсюду кровь. И его вырванное горло.
– Ты знаешь, что это правда, – сказала Рёкия.
Варг уставился на них всех и почувствовал, как мир проворачивается в его голове, как скручивается нутро; ему стало трудно дышать, словно стены давили на него, сжимали, выдавливали воздух из легких. Он нагнулся, его вырвало, он вытер рот и, спотыкаясь, протиснулся мимо Эдель и выбежал из зала.
Туннель раздваивался, но он, спотыкаясь, просто шел по тому пути, который лег под ноги. Так Варг попал в более просторный зал, звук его шагов взлетал и отдавался эхом от стен, как рой летучих мышей. В центре зала возвышалась огромная, грубо обтесанная каменная плита. В нее были вбиты огромные звенья цепи и четыре железных ошейника для запястий и лодыжек. Камень был в ямах и шрамах, как фартук кузнеца. Рядом с камнем Варг увидел несколько Заклятых Кровью, сидящих вокруг огня в очаге. Они подняли руки в знак приветствия.
– Воздуха, – прохрипел он.
Они указали на нужный туннель, и Варг побежал по нему. Тропинка поднималась, а потом он увидел свет и вырвался на поляну, в яркий день, упал на колени и вдохнул свежий, чистый воздух. Он все еще сжимал в кулаке пояс, на котором висело оружие, и подсумок.