– Простите, сэр, я хотел бы знать, насколько решительными они должны быть? – спросил премьера многоопытный Скотт. Все время, пока Ллойд-Джордж давал волю своему гневу, он безмолвно сидел на стуле и очнулся, лишь только настала пора говорить о деле.

– Разве я не ясно выразился? Самые решительные меры! – метнув яростный взгляд в службиста, произнес премьер.

– Позвольте уточнить, сэр, – нейтральным голосом произнес майор, – в эти решительные меры входит насильственное устранение генерала Корнилова или нет?

Ллойд-Джордж энергично подался вперед всем корпусом и, вперив гневный взгляд в своего собеседника, спросил сварливым голосом:

– А что, подобная возможность у вас имеется?!

Лицо майора не отразило никаких эмоций. Он что-то стал быстро просчитывать в уме, а затем с беспристрастностью арифмометра сообщил изумленном премьеру:

– Да, сэр. И это можно сделать в самое ближайшее время и чужими руками.

От этих слов премьера охватило двойственное чувство. С одной стороны, он был безмерно рад расквитаться с человеком, причинившим столь много вреда его родине. И одновременно его охватило смешанное чувство страха и неуютности от того, с каким видом Скотт предлагал устранить Корнилова, словно собирался смахнуть с обеденного стола крошки. Это давало пищу к глубоким размышлениям.

Видимо, майор увидел ту гамму чувств, что промелькнули на лице премьера, и впервые за все время своего пребывания в кабинете Ллойд-Джорджа он позволил себе улыбнуться.

– Сейчас идет война, сэр. И это нам несколько развязывает руки в нашем служении империи, – тихо пояснил службист. – Что касается генерала Корнилова, то мы можем устранить его руками немцев, которые даже не будут подозревать об этом. Поэтому мне нужно от вас твердое да или твердое нет.

В последних словах майора Ллойд-Джордж уловил скрытый упрек в нерешительности, а потому, откинувшись на спинку кресла, он зло произнес, будто вколачивая гвозди в крышку письменного стола:

– Да, черт возьми! Пусть русские платят за всю разбитую посуду.

Скотту было неизвестно, о какой посуде говорит господин премьер, да, собственно говоря, его это мало интересовало. Приказ был получен, и его следовало исполнять, пока к этому располагали события, а они развивались своим чередом.

– Одновременно с прорывом бронепоездов к Рейну русские сумели сильно потеснить наши войска и в центральной части Германии. Прорвав оборонительные заслоны под Виттенбергом, к вечеру 18 декабря они взяли Лейпциг и продолжают наступление на Галле и Эрфурт, – рука в кожаной перчатке быстро коснулась указкой нарисованных на карте синих стрел, чьи острия хищно нацелились вглубь Германии.