— Я же говорил, что к нам придут на помощь, — прохрипел Арен и ухмыльнулся.

Фен смешливо фыркнула.

— Иногда я тебя ненавижу, — проворчала она, имея в виду совсем другое.

* * *

Вельможеская гостиная Хаммерхольта была полна гостей. Они вели беседы, курили сигары, играли в карты и башни под веселые звуки клавесина. Мара с бокалом вина расхаживала среди собравшихся, беспокойно поглядывая по сторонам. Она охотилась.

Гостиная представляла собой узкую залу с низким потолком, скорее уютную, нежели пышную. Потрескивал камин. С вычурных потолочных розеток свисали медные светильники. Суровое убранство крепости смягчали фрески, воссоздававшие сцены из оссианских народных сказок; кроданцы не стали их соскабливать, очевидно сочтя достаточно безобидными. Одна изображала Халдрика и его товарища Пучка, удрученно бродивших вдоль моря после неудачного сватовства Халдрика к дочери кракена. Мара с детства любила эту сказку, и при виде фрески в груди у нее приятно защемило.

Послышался громкий хохот, и ее внимание перекинулось на хранителя ключей. Он стоял в обществе нескольких мужчин, травивших анекдоты. Мара задержалась возле стола с угощениями, наблюдая за веселой компанией, и вино показалось ей кислым на вкус.

Она ненавидела этих гогочущих высокородных кроданцев и подражающих им оссианских дворян. Ненавидела всякие объединения и общества, делившие мир на избранных и всех остальных. Каждая шутка, каждое телодвижение составляли часть недоступного ей кода, призванного удержать в стороне всех тех, кому не хватало связей и удачливости, кому не довелось родиться мужчиной.

Не Орику ли они обсуждают? Вполне возможно. Ее выступление в Западной галерее наделало шуму. И что именно они говорят? Скорее всего, насмехаются над ней, или прикидывают, что бы они сделали с такой красоткой, предоставься им возможность.

Ей стало обидно за Орику. Песня лютнистки тронула ее, а взволновать Мару было непросто. Возможно, отвага и сообразительность Орики спасли жизнь их товарищам, находившимся в подземелье; она заслуживала восхищения, а не пренебрежения. Но Орика была женщиной, к тому же сардкой, а мужчинам не свойственно восхищаться женщинами, кроме тех, к которым они питают вожделение.

«Спокойно, Мара, — сказала она себе, чувствуя, как внутри у нее сочится знакомый яд. — Выполняй свое задание. Сейчас время действовать рассудком, а не предаваться страстям».

Дожидаясь ужина, гости занимали себя различными увеселениями. Мара последовала за хранителем ключей. Если сведения, добытые Ярином, верны, хранитель не пойдет на пиршество, и Мара должна позаботиться о том, чтобы он не добрался до своих покоев, — тогда Граб успеет отыскать ключ от сокровищницы.