— Что ж, иногда приходится идти на жертвы, — ответила Мара с натянутой улыбкой.

— Я предложил бы вам усилить левый фланг. Он у вас совсем оголен, — участливо подсказал Джаррит Банн.

— Точно! — с притворным удивлением воскликнула Мара. Спасибо за совет. Хм… Пожалуй, мечник укрепит мои позиции.

— Ну… — неопределенно протянул хранитель ключей.

— Вы полагаете иначе?

— Не кажется ли вам, что великан обеспечит лучшую оборону?

— Разумеется, — кивнула Мара. — Спасибо. — «Спасибо, что подсказываешь, как мне передвигать мои же фигуры, самодовольный мерзавец».

— Позвольте мне. — Он перегнулся через стол и сам передвинул ее великана. Маре стоило огромного труда не влепить наглецу пощечину.

— Понятно, — только и сумела она проговорить, задыхаясь от гнева.

— А теперь… Ха! Кажется, я сам себя поставил в тупик! — усмехнулся он. — Великан загородил мне дорогу! Впредь мне следует думать лучше.

— Не отчаивайтесь. Любую преграду можно преодолеть.

— Нет, не любую, — возразил хранитель ключей. — Иначе бы я лишился должности!

— Не могу согласиться. Наверняка у кого-нибудь достанет ума, чтобы проникнуть сквозь вашу таинственную дверь в сокровищницу.

— Вы беспокоитесь из-за воров?

— Что ж, Пламенный Клинок — вполне достойная цель, а я слыхала, что в оссианах есть бунтарская жилка. Вспомните Солт-Форк.

— Солт-Форк! Ха! Да оссианин собственному соседу ножниц не одолжит! Разумеется, присутствующие не в счет, — добавил он, кивнув стоявшим неподалеку оссианам.

— Не стоит извиняться, Джаррит. Ты совершенно прав, — откликнулся лорд Хьюит, худощавый и востроносый. — Эту страну населяет слабое племя. В простом народе нет ни дисциплины, ни силы воли. Половина из них немногим лучше скотов. А дворяне могут похвалиться разве что родословной.

Маре становилось все труднее сдерживаться, уж очень хотелось высказать всю правду этим несносным высокомерным глупцам. Она встретилась взглядом с единственной присутствующей среди них женщиной, леди Хьюит, волосы у которой были цвета воронова крыла, а шея в свое время могла соперничать с лебединой, пока кожа с возрастом не одрябла. Чувствовала ли она то же, что и Мара? Сжигало ли ее изнутри осознание несправедливости?

— Однако, — сказала она, вновь переключив внимание на хранителя, — если вы можете открыть дверь, сможет и другой.

— Без ключа ничего не получится. А он всего один и хранится в надежном месте.