Узник неуклюже вскочил на ноги, ухватившись за прутья решетки. При виде юноши на лице у него появилось такое изумление, что Арен мог только беззвучно усмехнуться. Оба не знали, что сказать. Гаррик выглядел понуро и болезненно: в грубой тюремной одежде, со сбритыми волосами и бородой; но это был он, живой!

— Как ты здесь оказался? — пробормотал он наконец, оглядывая Арена. Тот еще не обсох, кое-где одежда липла к телу.

— Долго рассказывать, — ответил Арен. — Пойдем отсюда.

Он отпер камеру; тут как раз подоспели остальные, таща бесчувственного тюремщика. Гаррик вышел наружу. Без волос и бороды его лицо выглядело непривычно, на горле выделялся отвратительный рубец, но глаза глядели с прежним неистовством. Арен с облегчением шагнул вперед и крепко его обнял.

Гаррик стиснул зубы, задержал дыхание, и Арен отступил назад, решив, что перешагнул допустимую грань. А потом увидел новые шрамы, выглядывающие из-под воротника и изодранных рукавов рубахи Гаррика; на левой руке вместо ногтей остались кровоточащие язвы.

— Тебя пытали?

Гаррик усмехнулся. С правой стороны у него не хватало двух зубов.

— Старались изо всех сил, — ответил он. — Пожалуй, Клиссен повозился бы со мной подольше, но высокому начальству охота вздернуть меня до прибытия принцессы. Я не открыл им ничего, — с гордостью заключил он.

Остальные их товарищи столпились в коридоре позади Арена, а тот отстегнул от пояса меч Гаррика и протянул ему. Гаррик взял оружие и повертел в руках, словно незнакомый предмет.

— А Киль? — спросил он.

— Мы не знаем. Он исчез.

Вика выступила вперед и встала рядом с Ареном.

— Готов ли ты вернуть Пламенный Клинок, Гаррик?

— Вы собираетесь выкрасть Пламенный Клинок? — удивленно спросил Гаррик.

— Разумеется, — недоуменно ответил Арен. — А ты разве не собирался?

Гаррик окинул его взглядом.

— Я так понимаю, это все ты придумал?

— Мы с Марой, — ответил Арен, внезапно забеспокоившись, не допустил ли промашку.

Но в глазах Гаррика он видел гордость, а не гнев.

— Клянусь тенями, я и предположить не мог ничего подобного, — негромко признался он. — Если бы в Оссии было побольше таких ребят, нашим недругам пришлось бы туго!