- Как же он! – снова запричитала Лиз и потянулась за юным маркизом Сержем, который охотно рванулся ей навстречу, чуть не выдравшись из рук Поля. Она осторожно перехватила ребенка и прижала к себе.

- Он просто хочет есть! – вдруг послышался голос кормилицы Генриетты, и кругленькая маленькая женщина, отчаянно шмыгающая носом, вошла в зал, на ходу расшнуровывая вырез котты.

- Она прямо здесь собирается это сделать? – брезгливо спросила Лиз Поля. Даже младенец на мгновение притих, озадаченный происходящим.

- Да какая разница где, - буркнул Поль. – Может, замолчит, пока есть будет.

- Но здесь же люди… Может, лучше Барбара согреет ему молока? Он ведь приспособился, вроде.

- Вообразите! – болтала тем временем Генриетта, пытаясь сладить с узелком, стягивающим шнуровку. – Мессир Андреас даже кровь мне хотел пустить, когда его любимая пытка раками не помогла. У меня, сказал он, ее слишком много. Оттого и распирают лихорадка и жар. А то, что сопли текут, так это всего лишь божья воля! Вот жива была ведьма Никталь, никто в наших местах беды не знал. Она травку какую принесет, все мигом проходит. Не то что лечение этого изувера. Ну да ничего. Только к нему Шарля-мясника привели, он про меня позабыл, я и улизнула. Господи, да развяжется эта тесемка или нет.

- Может, все-таки молока? – снова с надеждой спросила Лиз.

- Нет уж, - ответила Генриетта, потянувшись за маркизом. – Рано ему!

Несогласный с ней маркиз тут же завопил, прижимаясь к груди Лиз.

- Может и рано, но у него уже неплохо получалось. Мне кажется, мы никогда отсюда не уедем, - Поль уселся на лавку и, смирившись с неизбежным, потянулся за кувшином на столе, который к его радости оказался полным.