Песня лилась по камере, завораживала, напоминала о том, что жизнь любого сталкера – не просто прогулка по Зоне, не выход за артефактами и обратно в схрон с полным хабара рюкзаком. Котэ тряхнул головой:

– А нам прощаться не пора, впереди еще много интересного, так что выше носы. Но песня отличная, Джокер.

Музыкант не успел поблагодарить, в голове раздался голос Кондуктора:

«Вы что там распелись, тюремные пташки? Вами тут один серьезный дядя заинтересовался, так что готовьтесь, охранники потащились забрать всю кодлу на допрос!»

– Мужики, внимание, за нами идут! Кому-то вдруг невтерпеж честных арестантов увидеть.

– Вот и посмотрим. Вдруг такое начальство увидим, которое нам потом сбежать поможет! – подмигнул Весельчак.

Дверь загремела замком, в камеру вошли несколько бойцов. Застегнув на запястьях наручники, пленников повели по коридорам. Кондуктор крался следом и держал с напарником ментальную связь.

В удобном кабинете за столом сидел человек в годах. Котэ сразу определил в нем штабного военного, привыкшего командовать, не вставая с кресла. Не боевой, но очень агрессивный, полный пустого тщеславия и до неприличия самовлюбленный – именно такие безудержно тянутся к власти, не гнушаясь самыми мерзкими методами. Стандарт.

– Здоро́во, сталкеры! – прикинулся своим военный. – Садитесь, поболтаем.

Никто из троицы даже не шелохнулся. Музыканты равнодушно взирали на сидящего перед ними незнакомца и делали вид, что ждут указаний от старшего.

– С кем имею? – кратко и нарочито надменно произнес Котэ.

– Меня зовут Сергей Валерьевич. Куратор этого исследовательского института, – любезно ответил военный.

– Звание, Валерич? – Котэ с удовольствием отметил мелькнувший на массивном лице гнев.

– Для вас я генерал. Устроит?

– Ну, нормально. И что надо от нас, генерал Валерич?