Оказалось, Чак Мейкпис узнал новости так же, как Мэтт: от «помощника».

После Рождества Мэтт еще дважды ходил к неподвижному черному великану и задавал вопросы: о Странниках, о преображении Рэйчел, о будущем Бьюкенена.

«Помощник» монотонным баритоном давал сжатые ответы. Определить его характер было невозможно. С Мэттом он общался на разговорном английском, но не было сомнений, что он мог ответить иранцу на фарси, а бразильцу — на португальском.

На грядущую непогоду Мэтту сперва намекнула Рэйчел, но «помощник» раскрыл подробности, описал новые жестокие бури, что зарождались в изменившихся водах тропических морей. На последнем собрании Комитета Мэтт не стал делиться этой информацией — слишком много было новых дел, а угроза казалась еще далекой, — но в этот день собирался поставить вопрос на обсуждение.

Но оказалось, что Чак Мейкпис знает о погоде не меньше Мэтта… поскольку тоже разговаривал с «помощником».

В больничный зал для совещаний Мэтт пришел с пятиминутным опозданием. У него слегка кружилась голова; он забыл побриться и поужинать. Возможно, пообедать тоже. В последние дни он часто забывал о еде. Время летело быстро, часто не удавалось ни на чем сосредоточиться.

Он рассчитывал провести собрание спокойно и в конце, при обсуждении новых задач, сообщить об угрозе бури. На данный момент лучшим и простейшим выходом было обустроить убежище — больничный подвал вполне подходил — и запастись водой, продовольствием, переносными газовыми фонарями. Дело было важным, но не трудным и не затратным.

Но новости уже разлетелись. Про бурю знали Чак Мейкпис, Боб Ганиш и Эбби Кушман. Все трое поговорили с «помощником» по настоянию своих близких. Все трое услышали одно и то же предупреждение: необычная и опасная погода надвигается на восток с дальних краев Тихого океана.

Об этом они растрезвонили остальным еще за день до собрания, а те, у кого не было телефона, услышали обо всем, столпившись перед кофеваркой, еще до того, как удар молотка возвестил о начале собрания. Мэтт успел услышать, как Том Киндл жалуется на то, что он, должно быть, единственный, кто не беседует с проклятым роботом на ратушной площади.

— Вовсе нет, — возразил Пол Джакопетти. — Я тоже с ним не разговаривал. Даже на спор не стану. Тут я всецело разделяю ваше мнение, мистер Киндл.

— Хоть какое-то утешение, — ответил Киндл.

Мэтт призвал собравшихся к порядку. Девять человек сели и обратили взгляды на него. Теперь откладывать не было смысла, поэтому Мэтт поменял повестку дня и спросил, есть ли у кого-то идеи насчет борьбы с погодными катаклизмами.