— Верно.
— Вы рискуете жизнью каждого, кто есть у вас на борту, и ради чего? Ради победы над одним-единственным вражеским кораблем?
Гримм приподнял бровь, а тон его приобрел металлические нотки:
— Не просто над кораблем. Над
— И вы всерьез считаете, что потеря единственного корабля уравняет счеты?
— Беспристрастно рассуждая, не уравняет, — покачал головой Гримм. — Впрочем, войны не сводятся исключительно к подсчету очков, набранных сторонами конфликта. В сердцевине войн лежит человеческая воля, мисс Ланкастер. То, во что верят люди. Вред, нанесенный аврорианцами нашей экономике, даже близко не равен потере любого судна… Но если мы сможем посчитаться с ними, уничтожив корабль вроде «Итаски», тогда, возможно, нам удастся восполнить тот ущерб, который Аврора нанесла боевому духу всего Альбиона.
Гвен продолжала хмуриться:
— И… чтобы это предотвратить, вы готовы рискнуть жизнями своего экипажа.
— И вашей жизнью тоже, мисс, — тихо добавил Гримм.
— Рассчитывая, что какое-то дружественное судно
— Это не столько хитрость, сколько бросок игральных костей, — признал Гримм. Он снова отвернулся, чтобы устремить взгляд вперед по курсу, без труда сохраняя равновесие во время очередного маневра, которым Кеттл увел корабль в сторону от летящего вражеского разряда. — Зато это
— Что, если «Итаска» откажется от погони? Она ведь наверняка понимает, что вы стремитесь к Альбиону, к нашему флоту.
Гримм задумчиво склонил голову к плечу — так, словно прежде подобная мысль у него даже не возникала.
— Хмм… Тогда, полагаю, мы вернемся домой с минимальными повреждениями, которые потребуют самого легкого ремонта. Только она не откажется.
— Почему нет?
— В прошлом месяце ее капитана послали сбить «Хищницу», чтобы тем самым утвердить свое превосходство. Он не справился. Любой капитан, который берет на себя командование кораблем вроде «Итаски», непременно профессионален, блестящ и амбициозен. Он жаждет побед, мисс. Он не повернет назад, не украсив свой послужной список уничтожением «Хищницы».