Я выругался. Была надежда, что от них останутся зелья, что‑нибудь такое, что защитит нас от Заразы .

Пончик не захотела перетаскивать трупы в свой инвентарь, и я забрал себе оба. После этого тела исчезли, но на земле осталась одежда. Её я тоже забрал.

– Хорошего зелья мы не добыли, но вот это, – Пончик кивнула в сторону комнаты, – весьма впечатляет. Моя первая сольная партия. Держу пари, я продержалась бы в этом Подземелье и сама по себе.

Я кивнул. Собственно, я чувствовал себя в заднице. Не так скверно, как после того, когда узнал о гибели гоблинских детей, но было что‑то невыразимо подлое в том, чтобы использовать харизму  Пончика для убийств. Да, эти монстры убили бы нас без колебаний. Но, как и тогда, когда Пончик сделала гоблинов нейтральными к нам, мы увидели в этих существах какую‑то часть, которую нельзя было счесть монструозной.

«Мы собирались уходить вниз, на третий этаж». Иисусе… Голос фейри переполняла такая грусть, такое отчаяние…

Мне вспомнилось, как Мордекай предупреждал: монстры нижних уровней не столь симпатичны. Я надеялся, что так оно и будет. Нельзя забывать, кто наши истинные враги. Синдикат. «Борант». Куа‑тин. Я страдал из‑за того, что убивал монстров, которые были не более чем пешками. Мы должны стать предельно сильными. Мы или они.

– Ты не победишь меня, – прошептал я. Это была мантра.

– Что? – переспросила Пончик.

– Ничего.

Мы прошли в большую комнату. Я принялся собирать пустые и полные фляги – все, которые только попадались. Я прикарманил и два стола, в том числе тот, что был обозначен как Рабочая алхимическая станция . Когда мы закончили, оказалось, что заполучили мы восемьдесят пустых фляг плюс шестьдесят полных.

Я решил, что наполнять пустые фляги самогоном из ванны не стоит. Металлический контейнер был привинчен к полу, поэтому всю ёмкость забрать было невозможно. К тому же я боялся прикасаться к жидкости, которая могла обладать каким‑нибудь побочным эффектом. Например, вызывать слепоту. Или ещё что похуже.

А жидкость продолжала поступать из соседнего помещения.

Дверь комнаты босса была похожа на вход в какой‑то общинный центр. «Живи, смейся, люби», – гласили вырезанные из дерева маленькие буквы в её верхней части. Ниже висело расписание событий. Последнее событие было назначено на первый полдень после крушения. О нём говорилось так: «Хорошие новости для всех! У маленького Бреаннлина ветряная оспа! Сбор складчины сегодня в полдень. Гроши не принимаются. Приобретаем иммунитет!»