– А здесь он зачем? – поинтересовалась Кэт. – И почему вы назвали его лабиринтом Дедала?

– Шартрский лабиринт называли по-разному, в том числе и le Dedale, или лабиринт Дедала. Он был назван так в честь мифологического зодчего, построившего лабиринт для критского царя Миноса. В том лабиринте жил Минотавр – чудовище с телом человека и головой быка, которого впоследствии убил Тесей.

– Зачем же понадобился такой лабиринт в Шартрском соборе?

– Не только в Шартрском. В тринадцатом веке, на который пришелся пик возведения готических соборов, подобные лабиринты помещались во многих из них: в Амьене, Реймсе, Аррасе, Осерре. Но спустя века церковь уничтожила их все до единого, объявив их «языческими реликвиями». Исключение было сделано только для Шартрского собора.

– Почему?

Вигор покачал головой.

– Для этого собора всегда делались исключения. Сами его истоки уходят в языческие времена. Ведь он построен на том месте, где когда-то располагался Грот друидов, знаменитое языческое святилище. И поэтому в его стенах никогда не хоронили ни пап, ни королей, ни каких-либо других выдающихся личностей.

– Но это не отвечает на другой вопрос: зачем лабиринт понадобился здесь?

– Я вижу несколько возможных объяснений. Во-первых, лабиринт в Шартре был создан по рисунку из греческого манускрипта по алхимии, относящегося ко второму веку. Это, кстати, ложится в рамки нашей теории относительно древних алхимиков, не так ли? Но кроме того, шартрский лабиринт олицетворял собой путь из этого мира в рай. Паломники, приходившие в Шартрский собор, были вынуждены ползти на четвереньках вдоль извилистой дорожки до тех пор, пока не достигали центра, и это символизировало паломничество в Иерусалим либо же путешествие из земной жизни в райские кущи. Отсюда и другие названия лабиринта: Иерусалимский путь, Райский путь. Это было духовное путешествие.

– Вы полагаете, это намек на то, что мы, если хотим разгадать последнюю загадку, тоже должны совершить такое путешествие, следуя по стопам алхимиков?

– Совершенно верно.

– Но как нам это удастся?

Вигор снова потряс головой. У него имелась одна идея, но ее еще нужно было хорошенько обдумать. Кэт поняла это по его виду, но она слишком уважала монсиньора и не стала на него давить. Вместо этого она взглянула на часы.

– Нам нужно возвращаться и проверить, не пытался ли Грей связаться с нами.

Вигор согласно кивнул.

Перед тем как уходить, он в последний раз обвел окружающее пространство лучом фонаря, и свет отразился в стеклянных поверхностях пола и плит, вмонтированных в стены. Он поднял луч выше, и отблески заиграли еще ярче, словно драгоценные камни, украшающие огромное древо знаний.